Караидельский ковер

В современной сельской среде, как и в далеком прошлом, происходят интересные художественные процессы. Речь в данной статье пойдет о творчестве сельских мастериц, владеющих искусством создания традиционного безворсового ковра — паласа. Подчеркиваем: именно традиционного. Эта особенность отличает произведения народного искусства от самодеятельного рукоделия. Изучение художественных процессов, связанных с подлинно традиционными ценностями этноса, представляет огромный научно-художественный интерес. Он притягателен как для опытного исследователя, так и для юного краеведа, пытающегося познать художественно-исторические особенности своего родного края. Именно так проявила себя Айгуль Шарипова - выпускница Караидельской средней школы № 1, написав свое первое ученическое исследование, посвященное работе замечательных ковровщиц деревни Тайкаш (из Байки-Юнусово) Караидельского района РБ. Много раньше, в 1970-80 гг., художественные процессы, происходящие на северо-востоке республики в творчестве народных мастеров-ремесленников, наблюдала искусствовед А.Г. Янбухтина. Так на основе общего интереса возник тандем двух авторов. Все источники исследования истории башкирского народного искусства - и музейные, и литературные, и экспедиционно-полевые — свидетельствуют о локальности исторического бытования тех или иных видов народного творчества и в самой республике, и за ее пределами в Урало-Поволжском регионе. Для южных и юго-восточных районов с компактным проживанием там башкир в прошлом было характерно полукочевое скотоводство, и, следовательно, в искусстве этого этноса преобладали черты кочевой культуры. Они составляли некогда органическую часть огромной и единой культуры всего тюркского мира — древней кочевой культуры Великой Степи. Ее признаки и теперь еще просматриваются в некоторых формах орнаментального творчества.

Северные районы республики, прилегающие к Среднему Уралу, где население края составляют башкиры, татары, русские, мордва, испокон веков были заняты преимущественно земледелием. Поэтому в языке народного искусства здесь прочитывается, прежде всего, идеология культуры земледельческого хозяйствования.

Об этой особенности свидетельствуют экспедиционно-полевые материалы, собранные в середине XX в. этнографами, а в конце столетия — авторами данной статьи. Здесь обнаружились следы старинного способа вышивания — сильтэр в оформлении предметов женской одежды в технике цветной перевити, характерной и для русской, и для угорской вышивки. В ее основе исключительно геометрические узоры. В трудах известных исследователей орнамента А.Б. Рыбакова, В.И. Василенко, В.С. Воронова и др. доказывается, что их символика связана с культурой земледельческих народов.

Узор, выполненный в технике свободных швов, застилал мягкие войлочные валенки, известные как «кукмарские». Центр развития данного ремесла находился в Кукморском районе под Казанью. В процессе валяния, когда форма валенка только закреплялась, но была еще мягкой, её расшивали цветными шерстяными нитками на основе традиционно отработанных узоров. Затем продолжали валяние, добиваясь таким образом прочности соединения вышивки с войлочной основой. Ныне утраченный промысел в начале XX в. был широко известен в Урало-Поволжском регионе.

Другая форма текстильного искусства, характерного для северо-востока Башкортостана - ручной тамбур. Он возродился в послевоенное время в 1950-е гг. Ярко и пышно цветущие растительные узоры, выполненные по цветному фону, чаще всего по черному или синему сатину, щедро украшали платья, фартуки, предметы домашнего убранства. Интересно отметить, что образы сказочно цветущего мира в башкирско-татарской тамбурной вышивке по характеру и пластике узоров близки к мотивам цветущего «древа жизни» в традиционно русской росписи по дереву и бересте на Урале.

Урал - богатейший лесной край. У всех народов, живущих здесь, исстари сложились свои этнические и общие традиции в работе с подручными природными материалами. В 20—40-е годы прошлого столетия центры традиционной культуры на Урале заметно угасли. Казалось, что исчезли полностью, навсегда. Но во второй половине XX века, в период «оттепели», творческая энергия народа стала постепенно пробуждаться. В некоторых деревнях Белокатайского, Кигинского районов стали активно восстанавливаться не только традиции ручной вышивки, но и ручного ткачества. В селе Ново-Белокатай в 2001 г. создали артель по изготовлению художественных изделий из бересты. А в селе Шамратово соседнего Караидельского района примерно в то же время сложилась гильдия плотников, столяров — резчиков по дереву, выполняющих по заказу жителей резные наличники, карнизы, фронтоны, простейшую крестьянскую мебель.

Особый интерес представляет традиционное изготовление в Караидельском районе на домашних станках безворсовых ковров-паласов. Местные школьники в районном Доме пионеров в кружке «Домашний уют» (руководитель - педагог Ф.Н. Шарипова) изучают традиционно-национальные черты своего края. Собранные ими сведения, исследовательские наблюдения, связанные с работой над ковровыми изделиями, также использованы в данной статье.

Искусству ковра в традициях мусульманской культуры принадлежит особое место. Хороший ковер или палас - произведение искусства. Его назначение в бытовой или религиозно-культовой жизни народа многофункционально. Ковер, особенно собственного изготовления, лучшее украшение в национальном убранстве башкирского или татарского дома.

Он, как правило, входит в комплект свадебного приданого невесты, является лучшим подарком новорожденному по случаю его наречения. В прошлом ткали или вышивали специальные молитвенные коврики — намазлык, и они имели традиционно отработанную в искусстве ислама композицию.

Ковер в культуре ислама — несомненно, знаковый предмет, обозначающий его принадлежность к верованию, к искусству, к образу жизни правоверных народов мусульманского Востока. С далеких времен, на протяжении истории ковровый узор вобрал в себя сложную, теперь уже во многом забытую, символику жизненно важных представлений и понятий. Узоры прочитывались когда-то как некий текст, связанный с заповедями Корана. В последних, как известно, были закреплены духовно-нравственные нормы, правила поведения, являющиеся священными для правоверных. Традиционный палас, сотканный талантливыми народными мастерами, составляет необходимый атрибут в организации интерьерного пространства мечети, жилого дома, в оформлении не только семейно-домашних, но и массовых национальных празднеств, как, например, сабантуй или грачиный праздник.

Ковер принято приносить в мечеть как жертвоприношение в память о близком усопшем. Провожая в последний путь, его покрывают ковром, сотканным чаще всего женщиной, близкой к семье, умершему. Образно говоря, в символике орнаментального убранства ковра философски запечатлен сложный жизненный путь, который проходит каждый смертный.

С конца XX века в республике началось постепенное возвращение многих национальных традиций, обычаев. Возникла заново потребность в переосмыслении собственных, во многом уже утраченных традиционных культурных и художественных ценностей. Искренними их приверженцами оставалась небольшая часть сельских жителей, сохранивших в себе следы прежнего традиционного воспитания. Именно в их среде и пробуждается опыт традиционных домашних ремесел.

Следует отметить, что в республике традиции узорного ткачества полностью никогда не прерывались. Некоторые мастера продолжали набирать на ручном станке узоры праздничных обрядовых полотенец, скатертей. Так, во время экспедиций 1967—1968 гг. мы познакомились с замечательным мастером традиционного башкирского ткачества Зиадой Галиуллиной (ей тогда было за 80 лет) из села Белянка Белокатайского района. Ее узорные полотенца, сотканные в старинной браной технике, были приобретены в коллекцию народного искусства БГХМ им. М.В. Нестерова.

Узоротворчество в тканье паласов более всего сосредоточено в деревнях Караидельского района. Оно стало здесь заметным явлением с 70-80-х годов прошлого столетия и возникало как хорошо забытое «старое» с эффектом появления чего-то совершенно нового. В деревнях Тайкаш, Байки-Юнусово почти в каждом доме имеются самотканые паласы: большие, длиной 4—5 м, для покрытия крестьянской мебели - хике, урындык - деревянного помоста в передней части избы. Теперь помост уже исчезает из обихода, и потому более всего ткут прикроватные ковры (1,2х2 м) и такие же по размеру накидки, покрывало на диван, еще меньше по размеру - на кресло, совсем маленькие — для стульев и табуреток. Гостевую половину дома вполне можно назвать музеем или выставкой ковров. Одни из них выполнены своими руками, другие - свадебное приданое или подарок, третьи созданы своим сельским мастером по заказу. В некоторых домах сохранился старинный ткацкий станок (семейная реликвия), нередко с насеченными на его деревянной поверхности семейно-родовыми знаками.

Имя мастерицы Фатимы-эби Гайсиной (80 лет) из деревни Тайкаш известно в Караидельском районе. У нее учились ткачеству многие женщины в округе. Ее добротный дом необычайно уютен и красив. Уже с улицы видно, что в доме живет ковровщица: поднявшись по ступенькам крыльца, видишь разостланный у порога старенький, выцветший коврик, в котором, однако, угадываются и прежняя сила цвета, и ритмика, и характер узора. Проходишь в дом: половики разостланы в сенях, прихожей. А уж в большой гостевой половине дома -праздник. Стены — все покрыты яркими узорными паласами. Их декоративная насыщенность преображает бытовое пространство крестьянского дома в пространство эстетическое. Господство мягких шерстяных поверхностей в национальном цветовом и орнаментальном убранстве создает ощущение погружения в поэтическую атмосферу юрты - традиционного кочевого жилища башкир. Фольклорная культура этноса построена целиком на поэтизации кочевого образа жизни. «Долины Урала так прекрасны, чтобы кочевать там в белых юртах», - поется в старинной башкирской песне.

В памяти старых людей жизнь во время летних кочевок проходила на лоне природы, в гармонии и в единстве с ней. Это воспоминания их детства. В равной мере это и воспоминания детства самого этноса. И нет в жизни ничего поэтичнее этих воображений и снов. Фатима-эби, выкладывая узоры очередного ковра, жила образами, чувствами своей детской души. И от этого в ее узорах расцветает радость. «Если в свою работу душу не вложишь, — радости не будет и ковер никогда не получится красивым», - говорит она. Рассказывает, что станок ей достался от свекрови, а приемам ткачества обучалась у матери. Ее самотканые льняные полотенца она бережет до сих пор.

В молодости ткала по ночам, когда дети спали. Дети подросли и сами садились за станок. Свадебным подарком для всех детей у нее были ковры, где она желала им всем счастья, здоровья и добра.

В творческой энергии, в самом образном замысле ковра, в его композиционной организованности, в ритмическом расположении узоров и их цветовом раскладе, наконец, в единстве и синтезе всех перечисленных компонентов выстраивается художественное и вместе с ним духовное содержание произведения. В нем выражены сердечные материнские пожелания, даже заклинания счастья и добра.

Орнаментальный язык ковра лаконичен и прост. У Фатимы Гайсиной излюбленный мотив — восьмиконечные звезды в сочетании с множеством разноцветных треугольников и ромбов - традиционный для узорного ткачества набор геометрических изображений. Они продиктованы самой технологией ткачества - переплетением нитей полотна. В процессе работы лаконичная геометрия узоров возникает естественно. Она сложилась некогда в глубинах истории в знаки-символы, обозначающие существенно важные жизненные понятия - идеи. Так, треугольник средним углом вверх - мужчина (охотник), углом вниз - женщина (роженица, продолжательница рода). Если соединить их в основании вместе они образуют ромб, что значит человек. Или квадрат, который символизирует жилище, дом, поле - место обитания рода-племени. В ковровых узорах часто встречается мотив свастики, символизирующий идею единства четырех сторон света. В целостном прочтении они образуют большое, даже космическое понятие - Мир. «Этот узор надо обязательно включать в основной ковер дома, располагая его крупно в самом центре коврового поля, потому что он приносит в дом, в жизнь благосостояние. Так учила меня когда-то матушка», - говорит Фатима-эби Гайсина.

Таким образом, знак-символ в единстве с его семантическим содержанием, введенный в пространство ковра (или другого предмета), воплощает в себе значение и порядок вечных жизненных ценностей. Им некогда поклонялись. Их почитали. В сообществе людей эти символы обладали объединяющей силой и потому выполняли идеологические функции. Многократное ритмическое повторение знака создает в композиции орнаментальный ряд - прием, подобный заклинанию, мольбе, причитанию. Изначально они несомненно были связаны с душевной природой человека, как вздох, плач, призыв. В орнаментальной ритмике и в ее семантике заключалась поэтика узора, его основополагающее назначение и смысл: «Весь мир — поток метафор и символов узоров».

Постепенно изначальный смысл древних символов утратился, превратившись в орнамент, декор, узор. Следует, однако, отметить, что в крестьянско-фольклорной среде, даже в современных условиях, отголоски, следы этих древних традиций еще продолжают по-своему проявляться, как, например, в замечательных работах башкирских, и в частности караидельских, ковровщиц.

В той же деревне Тайкаш живет и трудится другая замечательная мастерица Расиля Ахметдинова (55 лет). Паласы она ткет на так называемых «рамочных» станках, т.е. работает тем же способом, как и городские художники-гобелен щи ки. В произведениях Расили проявляется свой собственный подход к традиционным ковровым узорам. Опираясь на устойчивость, надежность орнаментальных традиций, она смело преобразует цветочно-растительные мотивы в почти геометрические. Это в традициях культуры ислама. Не бесследно прошли для нее несколько лет, прожитые в Узбекистане с его богатейшими декоративными традициями. И в силу своего таланта, большого опыта в ковроткачестве она способна к проявлению гибкости в своих творческих поисках и даже к экспериментам. Расиля-апа любит масштаб, монументальное пространство ковра, с помощью которого можно создавать большие декоративные поверхности и в интерьере, и на открытом воздухе, в живописной природной среде. Она расстелила перед нами четыре паласа размером 25 метров каждый, состыковав их друг с другом по краям. В результате получилось мощное ковровое пространство: в строго ритмическом порядке сочный узор расположился на глубоко черном фоне, в обрамлении не сложной, но выразительной каймы. Все это создает сильное художественное впечатление.

Мы спросили у Расили Файзулловны: «Сколько шерсти надо спрясть, во сколько цветов ее надо покрасить и сколько времени нужно ткать?» Расиля-апа ответила: «Пряду я в зимние вечера. Это мое любимое занятие. Крашу шерсть чистую, хорошо отбеленную. Покраска шерсти на один палас занимает около одной недели. Эту работу мимоходом делать нельзя. Тку один палас 15-20 дней. Есть поверье, что если палас заложен в станок, то станок не должен пустовать. Ткать на нем нужно днем и ночью. Мы всей семьей ткем, один встает, другой садится. Станок должен ткать, пока палас не снимут».

На всех паласах узор, плавно бегущий по кайме ковра, вдруг в каком-то одном месте неожиданно сбивается с ритма. Мастерица объясняет, что это сознательный прием, который она условно называет «ошибкой». Для чего он необходим в ковровом узоре? В народе говорят: от сглаза. Несомненно, хорошо сработанный палас вызывает чувство радости, восхищения талантом мастера. Но ведь можно у кого-то пробудить и зависть, недобрый взгляд и тем самым спугнуть вдохновение автора. Тогда пусть такой взгляд задержится подольше на той самой «ошибке» и таким образом успокоится.

Исследование народного творчества связано с раскрытием не только художественных проблем, но и многих других, в том числе и социо-культурных. Несложно заметить, что в семье, где трудится мастер (и не только ткачиха-ковровщица), создается особая атмосфера: здесь обитает дух творчества. Здесь живет искусство. Художник и мастер по природе своей едины. «Между художником и ремесленником нет коренных различий», - один из основных постулатов в теории и истории искусства.

Дом, где трудится мастер, особенно если творчеством увлечены члены семьи, в нравственном, духовном отношении на порядок выше, чем другие. Труд ремесленника-мастера связан не только с физическими усилиями: неустанно трудится душа, создавая полезные, красивые вещи в духе сложившейся национальной культуры. Создается на радость и загляденье всем.

Источники:

Р. Кузеев, Н. Бикбулатов, С. Шитова. Цветная перевить (в разделе «Вышивка») // Декоративное творчество башкирского народа. - Уфа, 1 979. - С. 1 26, цветн. илл. 105-106.

О валенках // Русский народный костюм из собрания ГМЭ СССР. - Л., 1 984, илл. 188.;

Янбухтина А. Войлок и войлочная обувь Башкортостана // Краткая энциклопедия Башкортостана. - Уфа, 1996. - С. 210-211, цветн. илл.

Янбухтина А. Башкирский тамбур // ДИ СССР, 1 973, № 2. с. 21 0-21 1, цветн. илл.;

Янбухтина А. Тамбурная вышивка башкир // Народное декоративное искусство. Традиции и поиск. Сборник трудов НИИКП. - М., 1979, с. 107-120.

Барадулин В.А. Народные росписи Урала и Приуралья. Крестьянский расписной дом. -Л., 1988.

Янбухтина А. Ковры, паласы // Башкирские сувениры. - Уфа, 1982, с. 26-27, илл. цветн. 1-20.;

Янбухтина А. Современный башкирский палас и его художественно-стилистические особенности // Ватандаш. - Уфа, 1999, №8. С 63-71.