Татары Чувашии

Муфтий Чувашии Альбир-хазрат (Альберт Крганов), член Общественной палаты России, заместитель муфтия ЦДУМ Талгата Таджутдина, пригласил меня посмотреть собственными глазами, как живут мусульмане Чувашии. В основном это татары, их в Чувашии примерно 35 тысяч. Поездка была потрясающе интересной. Постараюсь как-то изложить ошеломляющие впечатления.

- Я побывал в трех татарских селах – Шыгырдан, Урмай, Тукай. Это очень зажиточные села, по сравнению с которыми самые богатые села в Татарстане, прямо скажем, кажутся нищими. Шыгырдан, например, намного богаче соседнего татарского райцентра Кайбицы. Трех-четырехэтажные особняки, черноземы Южной Чувашии, села имею тысячелетнюю историю, алкоголь почти не употребляется. И все это время исповедуют ислам. ДУМ Чувашии расположен в Шыгырдане Батыревского района (примерно 180 км от Казани на юг).

Батырево, населенное чувашами, через дорогу (оттуда вышли, например, маршал Якубовский и актер Стас Садальский). В Шыгырдане примерно 7 тысяч татар. Этнические общины не смешиваются, у татар не принято жениться или выходить замуж за чувашей. Религиозные настроения очень сильные. Муфтия можно сравнить с секретарем райкома КПСС, имамов многочисленных мечетей в татарских деревнях (в самом крупном селе Шыгырдане 7 мечетей) — с секретарями парткомов, и им внимают жители, слушают бизнесмены. Как говорят сами жители, в каждом селе должен быть духовный лидер и тогда село процветает.

Перед каждым селом ухоженные красивые арки с колоннами, которые символизируют шесть столпов веры ислама. В советское время таких арок, естественно, не было, это народное нововведение, они появились в начале 90-х годов. После этого в чувашских деревнях стали ставить большие деревянные кресты на въезде в деревню, но исламские арки выглядят наряднее, интереснее. Такую интересную традицию, считаю, необходимо распространить на Татарстан, с совсем иным чувством заезжаешь в село, когда видишь подобные радостные ухоженные арки. Татарские села в Чувашии, необходимо сказать, подчеркнуто кадимистские, в них отрицают мусульманский модернизм, джадидизм. Джадидизм считают слабостью веры, неустойчивостью, в селах много богословских споров среди молодых (по 35 лет) имамов, в глазах которых горит огонь веры и доброты, сострадания (поверьте, это не образная метафора, человека со злыми или добрыми глазами сразу видно). Как в одном разговоре сказали – ну что такое хакимовский евроислам, это когда Коран в одной руке, а в другой бутылка водки. Кстати, в татарских селах Чувашии у многих Интернет, спутниковые тарелки, внимательно, даже с некоторым благоговением смотрят канал ТНВ из Татарстана. Только из одной школы Шыгырдана вышло 26 докторов наук, тяга к знаниям очень велика.

Газету нашу читают. Кстати, последнюю статью Валиуллы-хазрата в нашей газете очень внимательно прочитали и многие отнеслись к ней положительно.

Почему села богатые – многие занимаются животноводством, торговлей мясом, поставляют мясо халяль в Москву и в Европу в огромных размерах. Бизнес миллиардный. И все отчисляют 10% по шариату в фонд мечетей. Общины дружные, стоят друг за друга горой. Президент Николай Федоров уважает мусульман, всегда оказывает им поддержку в решении проблем, приезжает на праздники. И мусульмане Чувашии довольны президентом. В селе Тукай (оно стало так называться задолго до рождения Тукая) благодаря поддержке Федорова вообще возник уникальный опыт на территории России. Земли села стали пытаться скупать богатые приезжие бизнесмены. Черноземы привлекали. Тогда совет аксакалов деревни Тукай решил: «Всем передать земли мечети, наши предки сотни лет опирались на мечеть, Аллах нам поможет.

Пусть мусульманская община всего села распоряжается ими». 600 га, все паи жителей деревни, добровольно были закреплены за мечетью. Глава района одобрил инициативу и помог юридически оформить владение. Мечеть стала собственником земель, возник общественный совет, который теперь выделяет регулярно деньги сиротам и малоимущим деревни, решил на вырученные общие деньги построить новую дорогу в село длиной 10 километров, посадить сад на 15 тысяч деревьев, расширить школу и детский сад. В селе примерно 500 детей, и рождаемость увеличивается. «Мы работаем для наших детей, особо заботимся об их образовании», — заявил мусульманин, руководитель крупной фирмы «Эколь». Еще раз подчеркну, в селе никто не пьет. Много пишут, что село деградирует, может быть, в Татарстане оно деградирует, в Чувашии татарские села становятся год от года все богаче и зажиточнее.

На глазах проявляется феномен татарской предприимчивости, увлеченности бизнесом. Труд действительно свободный, вся община поможет, если возникнут проблемы. «Мы приехали в коммунизм», — все повторял мой спутник, с которым мы приехали из Казани. Это действительно было возрожденное татарское самоуправление начала прошлого века, стихийно возникла мощная волна современной татарской буржуазии. В Чувашии не мешали саморазвитию татарской буржуазии, и она развивалась на здоровой духовной, религиозной основе. Деньги не заслоняли людям главного смысла жизни. И все это возродили молодые имамы. Причем все они патриоты России, патриоты татарского народа. У нас в Татарстане излишний авторитаризм привел к тому, что села не стали развиваться, исходя из внутреннего потенциала.

Земля, власть оказались отчужденными от народа, в результате в глазах у людей равнодушие, духовные ценности оказались заброшены. В чувашских татарских селах глаза у людей горят, они верят в себя, уверены в своих силах, Сами сильные, закаленные, высокие, красивые, энергичные. Видна порода. Крупной ошибкой считают некоторые мои татарские тамошние собеседники, что в Татарстане произошла стремительная сверхмонополизация сельского хозяйства, образовалось несколько крупнейших латифундий – «Вамин», Татфондбанк, агрохолдинг Хайруллина, они ориентированы исключительно на прибыль, поэтому социальная напряженность может в Татарстане в селах нарастать. А земля — это такая особая духовная сфера, где важен личностный характер труда, даже своеобразное священнодействие, она дает энергию человеку. Земля – это религиозный образ жизни, а не голое извлечение прибыли.

В татарских селах Чувашии особо чтут, например, историю, приведены в порядок и огорожены в сосновых лесах могилы святых (таких могил около 20 в разных местах), которым уже несколько сотен лет. Даже сосны растут на этих могилах странным «кустовым» способом (как кусты роз), местные татары считают эти поразительные изменения в росте сосен доказательством изменения духовного поля вокруг святых могил. В школах приводят листы сельских родов на несколько сотен лет, многие рода регулярно проводят свои съезды по 100 — 120 человек.

Почему Альбир-хазрат пригласил меня? В Шыгырдане в конце июня открывается новая мечеть на 1200 мест. Это самая крупная мечеть в Чувашии. Она построена в возрожденном «булгарском стиле», из красного кирпича, внутри роспись делали искуснейшие художники из Узбекистана, мечеть очень необычная и красивая. На открытие ждут президента Чувашии Николая Федорова, президента Татарстана Рустама Минниханова, госсоветника Минтимера Шаймиева. Хотят пригласить генерала армии Махмута Гараева, депутатов Госдумы (я бы посоветовал пригласить Алину Кабаеву, Фатиха Сибагатуллина и др.). События этого давно ждали. Но вернемся непосредственно к беседе с Альбиром-хазратом, который считается одним из самых умных и продвинутых руководителей духовных управлений регионов России.

- Альбир-хазрат, как сейчас развивается Духовное управление мусульман Чувашии?

- Сейчас мы, согласно пожеланию муфтия Талгата Таджутдина, создали советы аксакалов, общественные советы, советы женщин при мечетях. Такие же советы создали при ДУМ Чувашии. Но в республике, конечно, самый активный, я бы сказал образцовый совет мечети в деревне Тукай. Там примерно 30 человек, в том числе глава сельского поселения, директор школы, руководители фирм. В прошлом году они платили детям стипендии, возят детей на экскурсии в разные регионы, помогают учителям, организовали детский летний лагерь. Они выделили на это примерно 800 тысяч рублей. Приход там распоряжается землями, сдает их в аренду. Эти средства поступают на счет общественного совета при мечети, и этот общественный совет коллегиально решает, определяя приоритетные задачи, куда это все направить. Но на образование они направляют всегда больше, для татар образование всегда было на первом месте. Каждый год состав общественного совета меняется. Нет там такого, чтобы по 20 лет кто-либо сидел. В том году совет возглавлял Агзам Шакиров, сейчас там другой. В селе своя газета, свой сайт, они собираются, читают проповедь, и потом начинается обсуждение вопросов. В этом селе сразу чувствуется особая духовная атмосфера, все строится на принципах нравственности. Я считаю, эта инициатива должна распространяться дальше. Общественный совет не претендует на роль сельского совета. Это плюс к сельскому совету.

Советник муфтия Рафис Гемдиханов: Я хотел бы что еще сказать. Есть мишарские регионы – Мордовия, Пенза, Ульяновская область, Саратов, Нижегородская область, где компактно проживают мишары. Конечно, все татары, хотя это пафосно звучит, ориентированы на Казань как на духовную столицу. У нас в Чувашии это тоже проявляется. Когда я, например, начинаю чуть критиковать Казань, местные татары мне сразу говорят: нет, не критикуй. Но между этими регионами, я скажу, мосты не особенно наведены. Чувашия расположена как бы в некоем центре. Местные татары с Казанью тесно общаются. Есть хороший опыт сотрудничества с госорганами Татарстана. У нас и культурные связи очень активные с Казанью. А вот те регионы, они не столь активно общаются с Казанью, но хорошо общаются с нами, с чувашскими татарами. Наш опыт изучается. Мы являемся как бы связующим звеном между Казанью и мишарскими регионами России. Здесь постоянно бывают муфтии духовных управлений мусульман России, проходят конференции. А Казань, по-моему, никак не может найти с ними связь. Казань замкнута на себе. Хотя татары в Казань на собрания собираются, на конгрессы, но реального сотрудничества нет.

Казань должна изучать опыт чувашских татар по налаживанию сотрудничества. У нас народная дипломатия действительно в действии.

Р. Ахметов: Видно, что в татарских мишарских селах на глазах формируется буржуазная реформация, модернизация. Татарские села в регионах России обычно гораздо более зажиточны, население в них более активно. Возник уже феномен этих богатых зажиточных сел. И они ищут связей, объединения на реальном деле, ищут приложения своих сил. В них «кипит» огромная предпринимательская татарская энергия. И Казань здесь остается в стороне, не выполняет свою роль, я бы сказал, уклоняется от своей лидирующей роли. Быстрое стихийное развитие татарских сел в российских областях и республиках, быстрое духовное и материальное «обогащение» – это живое творчество масс, как говорили классики, а не бюрократическая казанская кампанейщина. Во многом часто Казани нужно учиться организации бизнеса не на сырье, а на человеческой инициативе, у этих татарских сел.

Рафис Гемдиханов: Нужно учитывать и психологию меньшинства, которая мобилизует татар регионов. Работает инстинкт самосохранения. В селе Шыгырдан семь мечетей, две школы с преподаванием на татарском языке.

Р. Ахметов: Я думаю, отличие Чувашии еще и в том, что в типично русских регионах на татар часто смотрят более косо, есть проблемы взаимодействия с властью, есть недоверие к исламу. Часто мечети не дают строить. Здесь в Чувашии татары как бы чувашам развязывают инициативу, часто они первопроходцы. Не все гладко, но в республиках татарам легче развиваться, так как у республик есть почти аналогичные проблемы, с развитием собственной культуры, и здесь другие малые народы и татары становятся стихийными союзниками, у них совпадают интересы.

Рафис Гемдиханов: В Чувашии идет содержательный диалог между татарами и властью. Каждый год нам помогают проводить «Шыгырданские чтения», к нам приезжают московские, казанские ученые. Диалог идет в виде конференций, «круглых столов». Мы часто подчеркнуто аполитичны. В регионах, где есть конфликт, там часто диалог затруднен. Это не приносит пользы ни татарам, ни власти. Мусульманскую среду там искусственно делают более замкнутой.

Р. Ахметов: Мне думается, что и сама политика Николая Федорова достаточно сбалансирована в межнациональном плане. У чувашей, мне со стороны кажется, я могу и ошибаться, есть некоторое недоверие к «хитрым татарам», но с другой стороны есть и некое восхищение татарскими организаторскими способностями.

Альберт Крганов: У Николая Федорова есть большой опыт работы в федеральных структурах. Он выезжал даже на Кавказ и там изучал опыт межнационального взаимодействия. Он хорошо изучил межнациональные проблемы, будучи министром России. У него сформировалось объективное понимание многих запутанных межнациональных вопросов, и оно очень помогло в работе президента Чувашии. Не зря Путин, в 2005 году посещая Чувашию, приводил пример Чувашии. Мы достаточно комфортно себя чувствуем, мусульмане, при преобладающей вокруг христианской идеологии. Мы, татары, живущие в Чувашии, не претендуем на какие-то политические моменты. Мы работящий народ, нам хочется работать, и здесь нам открывают все двери. Мы правильно используем сильные стороны татарского национального характера.

Недавно к нам приезжало 26 муфтиев разных регионов. Если такие встречи проводятся в других регионах, там иногда мы видим желание некоторых доминировать. А у нас нет политических амбиций, мы не хотим над кем-то доминировать, мы принципиально за равноправие. Все видят, что никаких игр мы не проводим, что у нас обстановка искреннего дружелюбия. Мы приглашаем от души. Меня, кстати, одно время очень просили выйти из состава ЦДУМ. Но я ответил, что я не имею исторического права решать судьбу мусульман Чувашии. Мы 200 лет были в ЦДУМ в Уфе, здесь были мечети. И я не могу единолично решать этот вопрос, это было бы безнравственно. Меня в 17 избрали муфтием, некоторые даже шутили по этому поводу. Прошло 15 лет – сегодня у нас 50 мусульманских приходов, 42 действующих мечети, медресе «Гулистан», построили мечети в Шумерле, Канаше, Чебоксарах, сейчас в Новочебоксарске будем строить, в Алатыре. Мы не создаем ауры угрозы. Мы законопослушные. Где нужно поддержать, помочь, мы стараемся это сделать. Мы открываем сейчас центральную соборную мечеть Чувашии. Назвали ее «Три сподвижника», которые пришли в Булгары. Мы приглашаем людей, чтобы духовно объединиться под сенью традиционного ислама, который был в России. Еще с ханских времен наши татары пешком через Тетюши ездят в Булгары.

У нас всегда воспитывалась любовь к Булгарам. Я сам уже лет 20 езжу туда с родителями, бабушками. Организованно, свободно мы, помню, на большом автобусе туда поехали впервые в 1989 году. И каждый год, глядя на руины Булгара, мусульмане задают один и тот же вопрос: почему не восстанавливают исторические мечети в Булгарах? Почему строится много мечетей, а в сердце Булгар мечеть не строится? И как-то после одной из поездок мы решили построить аналогичную мечеть у себя в Шыгырдане. В 2007 году мы издали указ о строительстве мечети – копии мечети в Булгарах. Долго работал там архитектор Ибрагимов. Мы переработали, изучили опыт архитектуры старинных зданий в Булгарах и старинной мечети в Турции, в городе Харпут. Там архитектура почти точь-в-точь совпадает с булгарской. 14 октября 2007 года мы заложили первый камень. И сейчас в 2010 году мы эту мечеть открываем. Узоры внутренней отделки из керамики Булгар VIII века.

Мы восстановили сталактиты на столбах. Мы хотели создать ощущение, что это мечеть наших предков. С правой стороны сзади в мечети местный художник Николай Лукьянов рисует картину-панораму «Заря в Булгарах». И будет вторая картина-панорама «Город Булгар». 40 старинных камней мы привезли, нам передали из Булгар аксакалы, и их мы положили в основание этой мечети. Надписи-аяты из Турции взяли. Крыша шатровая, потому что в Булгарах шатры были. Шатровая крыша устойчивее к ветрам. Над всеми элементами мы думали, искали, находили свои решения. И я благодарю наших архитекторов, что они нам помогли сделать мечеть в таком обличии. Деревянную мебель, минбар, михраб мы заказали в Турции, нам их сделали с ручной резьбой из орехового дерева. Что удивительно, все строители отмечают, что очень все как-то легко идет. Мы чувствуем божью благодать Всевышнего. Так все хорошо идет. Даже одна бабушка выдела во сне на открытии этой мечети огромное количество людей и что сам пророк Мухаммад, она видела во сне, пришел на открытие этой мечети. Бабушка мне со слезами об этом говорила. Это еще более нас обязывает провести открытие мечети не просто как протокольное мероприятие, а провести больше в духовной обстановке. Люди сейчас устали от хвастовства, от слов «мы лучше, мы лучше». Сегодня нужно заниматься божьим делом, нужно просто работать. Мы все мусульмане. Не нужно себя выпячивать, нужно веровать. А то сейчас много игр. Мы должны заниматься тем, что Бог нам велит. И тогда проблем не будет.

Р. Ахметов:Как я представляю, вы хотите провести акт духовного возрождения булгарского ислама.

Альберт Крганов: Мы в Шыгырдане внимательно изучаем историю. Сейчас все уходит. Даже такая традиция, когда в мечети сидит, например, 70 человек. И стоит соль перед имамом, который читает аяты Корана, и потом все пригубляют соль. С одной стороны, это и сунна, с другой, показывает наше единство. И другие народные традиции теряются. Нас «съедает» глобализация. Где нам сохранить нашу татарскую, мусульманскую индивидуальность? Почему мы не знаем татарских богословов, которые были в доленинскую эпоху? Не видно пока татарского наследия. Нужно, я думаю, создать в Казани крупный центр исламских исследований. Почему сегодня нас Кувейт собирается учить исламу, в то время как наши предки тысячу лет жили в исламе? Почему мы не можем восстановить свое наследие? То, что строим мечети, это хорошо, но нужно и книжную культуру восстанавливать. Нам нужно развивать просветительское начало. Как нужно это передать нашим детям. Почему нет хороших фильмов у нас в России про ислам?

"Звезда Поволжья", №21 (10.06-16.06.2010)