Посланник

Глава шестая

Наш взвод спускался по крутой осыпи к ручью, бегущему вниз к реке Похцови. Камешки из-под наших сапог шумно катились вниз, увлекая с собой новые лавины камешков. Дно глубокого ущелья внизу еще было скрыто мраком, но небо над нами порозовело и над вершинами гор показался ослепительный диск восходящего солнца. Некоторые из нас теряли равновесие и падали на спину, но быстро поднимались, отряхивая свои шинели, и опираясь на винтовки, продолжали движение. Противоположная стена ущелья была очень крута без всякой зеленой растительности на шершавой, почти отвесной поверхности, но политрук Вахромеев,осторожно ступающий вперединас, следовал заданному маршруту, разыскивая с картой в руке проходна другую сторону плато.Вахромеев уже достиг ручья и стоя на галечной отмели сверялся с компасом. Журчащая вода обтекала подошвы его сапог и брызгала на полы его шинели. Закончив ориентировку он повернулся к нам. Большинство из нас завершило спуск; ободранные, запыленные и неуклюжие, мы стояли рядом, сбившись в кучу и ожидая дальнейших приказаний.

"Привал на пять минут!" отрывисто гаркнул он, задрав голову."Смирнов и Сисякин в дозор!"

Поставив наши вычищенные и смазанные трехлинейки в козлы, мы присели на камнях. Нежный лепет воды и шум ветра в высоте были усыпляющими и на минуту я задремал, вернувшись в памяти на несколько часов назад.'Рота подъем!' диким голосом заоралдневальный команду,прогремевшую как могучий удар набатного колокола под потолком казармы. Она пробила толщу моего сознания, вырвав меня из такого крепкого, пленительно-сладкого сна. Отработанная до автоматизма сноровка быстро вскакивать и одеваться не подвела и в считанные секунды я уже стоял в строю. Свиристелов и Кошкин осмотрели нас.

"Вооруженное бандформирование численностью пятнадцать человек обнаруженo в Ракисском ущелье," объяснил Свиристелов. "Они пытаются прорваться за кордон. Оперативные сотрудники 38-го Ахалцихского погранотряда уже ведут с ними бой, но их всего трое. Ваша задача им помочь и задержать нарушителей. Вас разделят на два отряда. Отрядами командую я и политрук товарищ Вахромеев. Вопросы есть?"

"Никак нет!" рявкнули мы разом.

"Выполняйте!"

Толкая друг друга мы бросились получать оружие.Так начался наш поход.

Кто-то тихонько потрепал меня по плечу, "Уянды, хормэтле иптэш," услышал я голос Садыка.

Я очнулся и открыл глаза. Я продолжал сидеть на камне возле воды на дне ущелья. Взвод строился в колонну. Схватив свою винтовку, я в мгновение присоединился к ним. Широко ступая и перепрыгивая, мы перебралисьна другой берег через поток, обтекающий широкими, гладкими струями валуны, разбросанные там и сям.Опять долго шлипока не заметили в стене ущелья глубокую и узкую расселину. Она была пологой и состояла из чередующихся уступов, напоминающих ступени лестницы, вырубленной великанами. Вахромеев полез первым и мы за ним. Он все время оглядывался и подзадоривал нас, но потом отстал. Ступени были высокими, некоторые в человеческий рост и мы подсаживая друг друга на плечи и протягивая руки, взобрались наверх.Мы осмотрелись. Плоскогорье, окаймленное горными грядами и снежными вершинами, раскинулось перед нами. Оно было усеяно каменными глыбами и изрезано оврагами, в которых лежал снег. К югу от нас ландшафт менялся. Там плоскогорье понижалосьитемнозеленые заросли можжевельника чередовались с елками, растущими посреди блистающих островков льда. С севера порывы пронзительного ветра доносили до нас отчетливые звуки стрельбы.Вахромеев вскарабкался на груду камней и поводя биноклем стал разглядывать окрестности, небо в облаках и темный склон горы, у подножья которой посверкивало дульное пламя пулеметов и раздавались частые винтовочные выстрелы.

"Отряд Свиристелова уже вступил в бой," вывел заключение политрук. "Фролов бегом к ним и доложи, что мы прибылии устанавливаем засаду."

Тощенький, малокровныйсолдат в не по росту длинной шинели,путаясь в ее полах помчался выполнять приказание. Винтовка со штыком болталась у него за спиной. Колдобины, снежные заносы и перекаты затрудняли его продвижение. Его долговязое тело вихлялось из стороны в сторону, но широко расставленные руки помогали ему сохранять равновесие. Мы все провожали его глазами. Скоро он скрылся в складках местности.

"Наша задача," Вахромеев повернулся к нам, " установить вдоль границы заслон, чтобы ни один бандит не ушел от возмездия. В плен не брать. Стрелять на поражение.Рассредоточиться, шагом марш!"

Мы растянулись в длинную, редкую цепочку поперек плато и двинулись по направлению к зарослям.Через десяток минут мы остановились по свистку на опушке этого чахлого леса. Я потерял из виду Садыка, шедшего справа от меня и бойцашедшего слева. Высокие и мохнатые ветки можжевельников разъединили нас . Здесь было тише и плотная щетина инея, блестевшего на иголках, придавала очарование окружающему. В высоком небе безмятежно плыли редкие перистые облака. Тонкий алмазный наст похрустывал у меня под ногами. Он был чист, свеж и нетронут, отмеченный кое-где легчайшими беличьими следами.Ан нет! Я разглядел через прогалы, что на той стороне поляны первозданное великолепие наста было грубо нарушено. Казалось, толпа людей прошла там, оставив перемешанные корки льда. Я взвел затвор и с винтовкой наперевес осторожно двинулся вперед.Стараясь не шуметь я пересек поляну, следуя тропинке, протоптанной нарушителями, и остановился перед плотной массой широкого, матерого куста. Иней на его хвое был кем-то недавно обтряхнут, резко выделяя этот куст среди остальной растительности.

"Они там," решил я и грозно крикнул, "Руки вверх! Выходи по одному!" Ни звука в ответ. "Выходите гады! Считаю до трех и потом стреляю!" пригрозил я, наводя ствол на чащу. Раздался треск сучьев, всхлипыванье, чей-то писк и бормотанье и навстречу мне вышли, нагибаясь и прихрамывая, три человеческих фигуры - мужчина и две женщины.Их уставшие, полные отчаяния лица были перекошены страхом. Мужчина, которому на вид было лет тридцать, сжимал в левой руке охотничью двустволку, а на ремне с серебряной чеканкой, опоясывающий его овчинную папаху, висел, изукрашенный самоцветами, кинжал. Женщины остановились и замерли по его обоим сторонам, как бы ища его поддержку. Их длинные, черные, присобранные в талии платья и черные, суконные платки на головах были разорваны во многих местах и покрыты слоем елочных иголок и снежной пыли. Внимание той, что помоложе, видной и статной, было поглощено своей ношей.Ее руки бережно сжимали маленькое тельце ребенка. Казалось, что она лихорадочно пытается убедить себя в чем-то, покачивая его и что-то вполголоса напевая. Вторая женщина, маленькая, ветхая и старая, с морщинистым лицом, по-видимости мать, едва держалась на ногах. Они выглядели как типичные грузинские крестьяне, которых я встречал на базаре в Вале, куда нас иногда отпускали в увольнение.

"Пощади нас, генацвале, не губи," вымолвил по-русски с сильным акцентом мужчина.

"Кто такие?" строго спросил я, но уже начал догадываться.

"Ограбили нас, в колхоз все забрали, из домов выгнали, и всех нас в Казахстан ссылают. Там смерть, вот мы и сбежали. С нами еще четыре семьи было таких же раскулаченных; попались они в западню - слышишь стрельба бьет какая.У них настоящего оружия нет, это у вас трехлинейки, а них ничего нет, только берданки и самопалы на уток охотиться да зайцев пугать."

"Куда же вы бежали, родные?" почувствовал я к ним прилив внезапной симпатии.

"В Турцию, куда же еще; вон она за деревьямивидна," он протянул рукой к югу.

"Да ведь они такие же как я!" ярко озарилось мое сознание. "Дорогу через границу знаешь?"

"Знаю, дорогой," мужчина кивнул. "Хорошо знаю."

"Как зовут-то?"

"Кого? Меня? Арсен Абуладзе," его черные глаза смотрели с холодным недоверием.

"А я Халим Агзумов."

"С кем ты тут говоришь?" раздался сзади знакомый голос и на поляну мягко ступая и озираясь как на охоте, вышел Садык. Его винтовка наперевес была готова к бою.

"А ты как сюда попал?" заулыбался я.

"Командир приказал сгруппироваться по два бойца, затаиться и наблюдать за обстановкой. А это кто?" Он с удивлением вперил свой взгляд в беженцев.

"Они бегут от большевиков. Я их не задерживаю. Я хочу уйти с ними. Ты пойдешь со мной в Турцию, друг?" Садык безмерно удивился.

"Так сразу? У меня же мама в Краснослободске осталась," выдавил он, тяжело вздохнув.

"Никуда вы не пойдете!" резко шагнул вперед, прятавшийся за сосной Вахромеев. "Я все слышал. Теперь я знаю, что ты, Агзумов, -негодяй и изменник великому делу Ленина-Сталина! Под трибунал пойдешь, кулацкий сынок!" В его руке был наган со взведенным курком, нацеленный на меня."Оружие на землю и руки вверх! Губайдуллин," обратился он к Садыку. "Арестуй этого мерзавца и отконвоируй к командиру роты Свиристелову."

Не сговариваясь, мы как по команде развернулись к стоящему в пол- оборота от нас политруку и вскинув винтовки, не успев прицелиться, пальнули. Вахромеев оказался быстрее. Он давно держал нас на мушке. Два хлопка револьверных выстрелов сбили нас с ног. Я ощутил сильный, тупой толчок в грудьи мои ноги подломились. Падая, перед тем как потерять сознание, я услышал сухой треск ружья грузина и различил его метнувшуюся к Вахромееву тень. Пришел в себя от того, что кто-то расстирал мне лицо снегом.Старая женщина, сидя на корточках, приводила меня в чувство. Я ощупал себяи не находя никаких ран, приподнялся на локтеи встал. В трех шагах от меня лежал Садык, над которым хлопотал мой новый приятель Арсен. Поодаль на закрасневшей кочковатой земле растянулся на спине политрук. Вокруг его головы, с остекленевшими, устремленными в небо глазами, натекла лужа крови, а лицо его, превратившееся в месиво кровоточащих мелких ран, было неузнаваемо. Из его горла торчал длинный кинжал.Таков был конец хлопотуна Вахромеева.

"Ну как дорогой, очнулся?" спросил меня Арсен и подойдя к Вахромееву, выдернул свой кинжал. "Уходить надо. Всекругом переполошились. Сейчас ваши прибегут. Кто стрелял? Зачем стрелял? Трупы найдут. Виноватых искать будут." Он тщательно вытер клинок своего кинжала о грудь политрука и спрятал его в ножны. "Бежим."

"А Садык?"

"Он не живой."

Я рухнул на колени рядом с телом друга и приподнял его голову. Казалось, что он спокойно спит. Его глаза были плотно закрыты и черты лица не были искажены предсмертной мукой. На правом виске его зияла дырочка, с вытекшей оттуда каплей алой крови. Я поцеловал его в лоб.

"Не брошу его здесьна потеху проклятым!" вскричал я. "Похороню его в мусульманской земле, по мусульманскому обычаю." Я взвалил Садыка на спину и побрел вслед за Арсеном и его семьей в неведомое. Места здесь мне уже не было.

Глава первая • Глава вторая • Глава третья • Глава четвертая • Глава пятая • Глава шестая • Глава седьмая • Глава восьмая