Медики уранового стройбата - этюд 3

В диких степях Забайкалья

Известная песня «Проводы» была спета в сквере вокзала, в поезд его посадили коллега хирург, старший помощник районного прокурора и замполит РОВД, его друзья, типичные представители интеллигенции райцентров. Присутствовала при этом и литровая банка самогона на клюкве. Время было за полночь.

На другой день, рано утром, Амир проснулся на верхней полке купе поезда Москва—Пекин.

Несколько минут лежал, соображая, где находится. Так бывало в студенчестве, когда после вечеринок просыпался в чужих комнатах общежития. Внезапно вспомнил, что едет на военную службу. Стало нехорошо на душе. Все-таки на Руси быть рекрутом было плохо во все времена.

Внизу кто-то негромко разговаривал. Амир осторожно свесил голову и осмотрелся. Попутчиками оказались китайцы, супружеская пара средних лет.

Однако нужно спускаться. Осторожно сошел вниз и присел на полку. Китайцы вежливо улыбнулись. Амир плохо помнил, как он в 2 часа ночи входил в купе.

— Я, наверное, ночью помешал вам, извините меня, было поздно.

— Нет, нет, все хорошо, — без акцента ответил мужчина.

Его жена вышла из купе, захватив туалетные принадлежности. Амир посмотрел на часы, было 6 часов утра. Рановато.

— Вас вчера провожали друзья?

— Да.

— Простите, могу я спросить?

— Конечно.

— Они хотели дать вам на дорогу стеклянную банку с розовой жидкостью, но вы отказались.

(О, боже, — мелькнуло у Амир в голове!)

— Да, было такое. А что вы хотели спросить?

— Ужасный запах у этой жидкости, жена ночью спрашивала, что за запах!

— Это самогонка, водка домашнего приготовления, — смущенно ответил Амир.

— У нас тоже есть такая водка в Китае, называется ханшин!

А в Японии сакэ. Кстати, Амир тут же вспомнил хокку:

Послали меня за сакэ.

В подъезде разбил два сосуда.

Самка собаки теперь я…

Таинственно улыбаясь, китаец извлек небольшую бутылку в форме графина, в ней плескалась розовая жидкость. Разлил в крошечные стопки и предложил Амиру. Выпили. Китаец спросил:

— Ну, как?

— Хорошая водка!

— Малиновая водка.

Потом играли в шахматы. СССР проиграл неоднократно. Китайцы оказались торговыми представителями. Амир рассказал, что он рекрут, призван в Советскую Армию. Будет служить вблизи советско-китайской границы в Читинской области.

В Чите расстались добрыми знакомыми. Здесь Амиру нужно было делать пересадку на поезд Чита—Красноуранск. Поезд отходил вечером, а наутро прибывал в Красноуранск.

Рано утром его разбудил пограничный наряд, проверка документов. Офицер пограничник, изучив предписание, сказал:

— Желаю успехов в боевой и политической подготовке!

Кругом голая степь, невысокие горы, которые здесь называют сопками. Трава выгорела, поэтому окружающий ландшафт в основном имел два цвета: синий — небо, и желтый — степь. Ни одного дерева не наблюдалось. Поднимая клубы пыли, подкатил автобус. Все устремились к дверям. День выдался жарким. Амир занял место у окна и с интересом наблюдал за ландшафтом.

Информация к размышлению

Полк был расположен между урановым рудником и поселком Октябрьский. Было так неспроста. Ниже, в свете событий последних лет, приводятся некоторые данные о той местности.

Росатом выделит 600 миллионов рублей на переселение жителей радиоактивного читинского поселка. 21 декабря руководитель Федерального агентства по атомной энергии (Росатом) Сергей Кириенко и губернатор Читинской области Равиль Гениатулин подписали соглашение о совместном финансировании работ по переселению жителей посёлка Октябрьский, который расположен в зоне радиоактивного загрязнения на территории рудного поля ОАО «Приаргунское производственное горно-химическое объединение» (ППГХО) в городе Красноуранске. Как сообщили корреспонденту ИА REGNUM 24 декабря в пресс-центре Атомной энергетики и промышленности, для реализации проекта сторонами предусматривается долевое финансирование в 2007—2010 годы в размере 600 миллионов рублей за счет средств Росатома и 240 миллионов рублей за счёт средств бюджета Читинской области. На эти средства планируется построить три многоквартирных дома, а также завершить возведение двух многоквартирных домов, строительство которых заморожено. Денежные средства также будут направляться на снос освобожденного жилого фонда в поселке Октябрьский и рекультивацию земель поселковой территории.

Поселок Октябрьский построен в 1961—1964 годы для компактного проживания геологов на период проведения геологоразведочных работ на местных урановых месторождениях. В результате недостаточной изученности местности, при строительстве поселка не принят во внимание тот факт, что над одним из крупных урановых месторождений по тектоническим разломам происходит интенсивное выделение природного радиоактивного газа радона. Это и является фактором повышенного радиационного фона, который превышает существующие санитарные нормы в несколько раз. В связи с этим принято решение о переселении жителей — 741 семьи, проживающих в Октябрьском, в Красноуранск. В июне 2007 года предварительное соглашение о переселении жителей посёлка подписано Гениатулиным и Кириенко в Чите, 28 августа 2007 года подписано соответствующее постановление правительства РФ .

Через 20 минут езды в широкой долине среди сопок показался светлый город. Амир вышел из автобуса приблизительно в центре города, рассудив, что «учреждение почтовый ящик 04201» должно располагаться где-то тут, поблизости.

Пройдясь по улицам, обратил внимание на отсутствие на зданиях названий учреждений. Секретность!!!

После ряда недоразумений нашел военную комендатуру.

Военный комендант капитан Тесла, ознакомившись с его бумагами, направил призывника к желтому двухэтажному зданию.

Здесь около входа имелась вывеска: «Управление военно-строительных частей». Амир вошел, слева за стеклянной перегородкой сидел офицер. Внимательно изучив предписание, приказал:

— Налево по коридору, в медицинский отдел!

Нашел нужную дверь, постучал.

— Входите!

В левом углу комнаты за столом, в клубах папиросного дыма, сидел капитан медицинской службы. Лицо несколько вытянутое, похож на известного актера Савелия Крамарова. Залысины, темные волосы зачесаны назад. В процессе дальнейшей совместной службы выяснилось, что Владимир Иванович был очень добродушным человеком, причем, со своеобразным чувством юмора.

Капитан медицинской службы Морозов

В столичном управлении войск ему сказали:

— От железнодорожного вокзала Челябинска пойдете вправо, через километр по левую сторону улицы найдете одноэтажный дом с голубым крыльцом, позвоните, вам откроют. Предъявите бумаги…

Капитан Морозов достал из пачки папиросу «Беломор», размял в пальцах и закурил. Дым потянулся в открытую форточку. Почему-то и ему вспомнилось начало его военной службы…

Перед ним стоял молодой доктор, прибывший для прохождения двухгодичной службы. Доктор был симпатичным брюнетом, в модном плаще, с черным кожаным саквояжем в левой руке.

Капитан вынул изо рта папиросу и, щурясь в клубах дыма, спросил:

— Вы что хотели?

— Лейтенант запаса Тарский прибыл в ваше распоряжение для прохождения дальнейшей службы!

— Уже не запаса. Здравствуйте. Где же были, мы вас давно ждем?

— Согласно предписанию я должен прибыть 30 августа, то есть сегодня.

— Ну, хорошо! Расскажите о себе.

— Меня зовут Амир, или полностью Амирхан. Я работал хирургом. Окончил N-ский медицинский 4 года назад. Женат, есть дочь, ей скоро два года. Жена врач.

— Ну, хорошо. Будете служить моим старшим помощником. Так должность называется, старший помощник начальника медицинского отдела по эпидработе.

— Так я ведь хирург, не санитарный врач.

— Командованию виднее, кто вы!

— Ясно.

— Пока будете жить в общежитии, общежитие семейного типа. Получите направление у тыловиков и заселяйтесь. Сегодня получите обмундирование, завтра представлю командованию, потом введу в курс дел. Свободны. Предписание отдайте в отдел кадров. Там вам прикажут, куда сдать паспорт и когда получить удостоверение личности.

— Хорошо.

— Отставить. Что значит, хорошо? Надо отвечать — есть.

— Есть!

— Идите.

— Есть!

Амирхан повернулся кругом через правое (!) плечо и ушел.

Морозов поднялся этажом выше и постучался в дверь начальника управления полковника Мальцева, открыл дверь:

— Разрешите войти!

— Входите! Что у вас?

— Товарищ полковник, прибыл лейтенант, призванный на два года, на должность старшего помощника по эпидработе. Сейчас он оформляется!

— Да, оперативный мне доложил! Как он?

— Пока ничего не могу определенного сказать. Четыре года отработал хирургом, женат, дочь. Жена врач. Вроде на первый взгляд вполне разумный.

— Это хорошо, что разумный. Вводите его в должность, но, особо не тяните. Он же уже четыре года трудится. Тем более хирургом, значит, самостоятельный специалист. Не пойму наши военкоматы, хирурга призывают эпидспециалистом!

— Да, тут что-то не так!

— Свободны!

— Есть!

В коридоре управления встретился начальник отдела кадров капитан Гусев:

— Привет, Владимир Иванович. Ну, что, получил своего зама?

— Да, прибыл! Был он у тебя?

— Был, сейчас побежал в общежитие заселяться! Удостоверение выдадим завтра, я ему сообщил.

— Ну, хорошо.

Морозов решил сходить домой, подошло время обеда. В августе в Красноуранске почти всегда ясно и тепло. Капитан привычно посмотрел на телевизионный ретранслятор, стоящий на сопке, в 11 километрах от города. Вышка была видна ясно, значит, ухудшения погоды не предвидится. Да, надо зайти в универмаг, давно хотел купить магнитофон.

Магнитофоны были, и несколько типов. И был тот, который Морозов давно ждал: «Юпитер-стерео».

— Можно посмотреть магнитофон?

— Конечно, какой вам?

—Юпитер!

Сослуживец, начальник гарнизонного оркестра, расхваливал магнитофон «Юпитер-стерео». Морозов попросил включить аппарат. Продавец щелкнула тумблером, зазвучала популярная песня «Листья желтые». Звучание чистое, при полной громкости все в магазине обернулись. Порядок! Проверили запись, тоже порядок!

— Сколько стоит!

— 490 рублей!

— Беру! — капитан расплатился, прикупил катушки с лентой. Пришлось остановить попутную машину: две колонки и аппарат на заднее сидение, через 5 минут подъехали к его дому. Расставил магнитофон в зале на купленной заранее тумбе. Позабыв про обед, собрал акустическую систему, колонки развел по углам комнаты. Включил любимого Высоцкого, «а на нейтральной полосе цветы»… Стереозвук передавал малейшие нюансы голоса певца с характерной хрипотцой. Морозов под песни барда съел борщ, котлеты, закурил… Поймал себя на том, что размахивает папиросой в такт песне про клоунов! Лепота! Сидя на любимом пуфике жены возле трюмо в прихожей, натянул сапоги и послушал еще пару минут. Пора…

В кабинете начальника медицинского отдела собрались врачи трех военно-строительных полков и отряда, дислоцированных на площадке Красноуранск, а также начальник госпиталя. Ветеран — майор Задачин, первопроходец Краснуранска и создатель первого полкового медпункта, слегка подремывал после обеда. Лейтенант Сангитов, о чем-то задумавшись, сощурив свои и без того не широкие глаза. Лейтенант Крылатов — лицо красное, отечное, опять с похмелья! ЛейтенантТуманов смотрел с некоторым интересом на плакат, висевший над головой Морозова. Врач военно-строительного отряда капитана Сенчугов шептался с начальником госпиталя подполковником Черных, около них сидел и старший лейтенант Степанов. Степанов и Сенчугов рвутся в госпиталь, на должности терапевта и дерматолога, поэтому занимают на совещаниях место возле начальника госпиталя.

— Товарищи офицеры! К нам прибыл на два года лейтенант Тарский, на должность моего помощника по эпидработе (Амир встал). Сейчас он оформляется. Прошу оказывать ему всяческое содействие на первых порах! Так, с этим всё. Теперь наши дела.

Обсуждался полугодовой отчет медицинской службы управления. Трудопотери по болезни и травмам опять выше 2,7 процентов. Это было плохо, выше допустимого предела.

Устроился в общежитии. Дали большую комнату в двухкомнатном блоке. Душ, стоячая ванна, горячая вода. Всё чисто, аккуратно. После серого, грязного районного поселка Амиру здесь начинало нравиться (он еще и понятия не имел, куда попал).

Его послали на вещевой склад получать обмундирование. Миловидная заведующая складом свалила на прилавок большой ворох одежды, обуви, ремней, портянок. У Амира глаза полезли на лоб:

— Это мне одному всё?

— Ну, да. А что, много? Расписывайся в ведомости и уноси.

Амир расписался в указанной бумаге, упаковал полученное вещевое довольствие в плащ-палатку. Получилось: две пары сапог, туфли, тюки сукна для шинелей и еще много чего.. Перекинул через плечо и пошел к себе в общежитие, тяжело нагруженный. В комнате рассортировал форму: нашел еще три фуражки, зимнюю шапку, мундир повседневный, парадный, шинель и т.д. В кульке много звездочек, эмблем, погон. Тяжело вздохнув, решил со всем этим разобраться позже. Охота посмотреть город.

Возле общежития, на центральной улице, гастроном. У Амира разбежались глаза. На полках стояли молоко, сметана, масло, лежали колбаса, сыр, мясо!!! Амир протер глаза. Нет, все осталось так же, ничего из продуктов не исчезло. После гастронома в райцентре, где имелись лишь трехлитровые банки с зелеными помидорами, килька в томатном соусе, маргарин в пачках, изредка бывало молоко, завозили хлеб, но не иссякал портвейн, видение показалось поразительным. Зашел в универмаг. Такая же ситуация! Одежда женская и мужская. Обувь. Посуда. Мебель.

Коммунизм!!! Значит, он всё таки есть!!! — пришла в голову безумная мысль.

Нашел столовую. Обилие меню и невысокие цены приятно удивили. Наевшись до отвала, Амир вышел на улицу, и тут же встретил однокурсницу своей жены Наташу. Оказалось, она работает здесь невропатологом по распределению после ординатуры. Постояли, поахали, повспоминали. Наташа хотела встретиться со своей однокурсницей. Амир объяснил, что это станет возможно, только когда он привезет семью.

Вечером Амир пришивал петлицы, погоны. Уснул поздно, устав от обилия впечатлений.

Проснулся рано, около 6 часов. Впервые надел военную форму. В холле имелось трюмо. Амир подошел. На него из зеркала смотрел незнакомый молодой офицер, черноволосый, довольно симпатичный.

К 8 часам Амир был уже в кабинете начальника медицинского отдела. Его представили командирам. Ничего особенного.

Капитан Морозов кратко объяснил основные моменты должностных обязанностей. Три полка в городе, один в 13 километрах от города, в районе рудника, один военно-строительный отряд возле ТЭЦ, военно-строительный отряд в другом поселке. Контроль над санэпидрежимом в пищеблоках (столовых), в казармах, в медпунктах частей. Противоэпидемические мероприятия при возникновении массовых инфекционных заболеваний. И так, на все случаи — на подхвате у начальника.

Выдали подъемные. Сумма приятно удивила. Решил проблему с фуражкой, не тот размер.

Так началась военная служба бывшего сельского хирурга Амира. Как впоследствии оказалось, протяженностью более двадцати лет.

Через два месяца привез жену и дочку, выделили двухкомнатную квартиру.

В управлении войск Амир прослужил пять месяцев.

Старший врач отдаленного полка уходил в военный госпиталь на должность начальника терапевтического отделения, и Амир был временно назначен на его должность. Затем остался там до конца двухгодичного срока службы. Лучше быть первым парнем в деревне, чем десятым в управлении…

Между урановым рудником и комбинатом

Военно-строительный полк, тринадцатый полк. Войсковая часть 13983, отсюда и тринадцатый. И как курьезное совпадение цифр — в тринадцати километрах от Красноуранска. Примерно на расстоянии километра перед полком — рудоперерабатывающий комбинат, РПК. Перерабатывается урановая руда. Слева от полка гигантский карьер по добыче урановой руды, недалеко шахты. За полком гигантская насыпь породы, отвала, красноватого цвета, здесь же поселок Октябрьский.

Рассказывают про одно ЧП. Как-то утром на высоченной трубе РПК обнаружилась надпись «Дембель Бухара 1976». По этой трубе проходит жутко радиоактивный газ или что-то в этом роде. К ней и подходить-то опасно, не то, что забираться (надпись на высоте 40 м). Полк построили по тревоге. Полкан (1) зычно скомандовал:

— Внимание, кто призван из Узбекистана, из Бухары, выйти из строя!

Вышла целая рота. Бойца вычислили, и на самолете отправили в столицу нашей Родины, в клиническую больницу № 6.

Две блочные пятиэтажки. Казармы, штаб, санчасть. Отдельно двухэтажная столовая с клубом, хозпостройки, баня. Бытовые условия в целом неплохие, есть канализация, туалеты. Казармы типовые, на первом этаже одной из них санчасть и штаб. Санчасть тоже типовая, имеются все необходимые кабинеты, изолятор на две инфекции, лазарет, аптека.

Полком командовал полковник Н. Гонгор Доржиевич, бурят. Участник Великой Отечественной войны, в прошлом кавалерист, имеет много орденов. Человек справедливый, строгий. Офицер настоящий. Амир его очень уважал.

Был один случай, когда командир поступил нетипично, но по-отечески (не зря говорят — отец-командир!).

Жена Амира прилетала из Минска, после специализации. Хотелось встретить ее в Ч. (800 км от Красноуранска). Очень соскучился военврач, четыре месяца они не виделись!

Однако, командир полка, поставив его по стойке смирно, в лапидарном суворовском стиле разъяснил:

— Надо быть скромным, не следует с лейтенантских времен по пустякам обращаться к своему командиру, они (полковники) в свое время жен не встречали, те самостоятельно находили своего офицера, где бы тот ни служил!

Амир по команде «свободны» строевым шагом вылетел из командирского кабинета.

А перед обедом в кабинет старшего врача полка прибежал посыльный:

— Товарищ стршлтнт, вас начальник штаба вызывает!!

Начальник штаба:

— Вы командируетесь в Ч.! Нужно в окружном госпитале навестить наших воинов, что-то они там долго лечатся! Получайте в строевом отделе ВПД (2) , и вас вызывает командир!

Командир:

— Купите в Военторге мне шарф, мой истрепался!

— Есть, — радостно гаркнул Амир.

Отец-командир! Не забыть его…

В полк Амира проводил капитан Морозов, лично доставил на санитарном уазе. После представления командиру полка, его замам Амир собрал в кабинете старшего врача полка личный состав медицинской службы для ознакомления с оным.

Сел на свое служебное место за столом: справа серый сейф, на столе обязательный графин с водой (позже он узнал, что при наезде комиссий в графине вместо воды нужно держать разведенный С2Н5ОН).

У приставного стола сели начальник полкового медицинского пункта лейтенант медицинской службы Бато-Доржо Жамьян-Шарапович, бурят, выпускник Томского военно-медицинского факультета 1974 года.

Начальник аптеки вольнонаемная женщина (3), Наталья; лаборант Валентина, жена парторга полка; зубной врач (лысая); военфельдшер сержант Ренат из Татарстана, срочная служба; санинструкторы (2) — военные строители, медицинские сестры, сестра-хозяйка, санитарки.

Старший лейтенант медицинской службы Петр Степанович Степанов, убывающий служить в военный госпиталь, представил нового начальника медицинской службы полка (в последующие несколько суток он передавал Амиру дела).

Подчиненные выжидающе затихли. Амир кратко сказал о себе — кто, откуда, как попал на военную службу. Так началась его служба на должности старшего врача военно-строительного полка.

Полковая жизнь… Описана она множеством писателей из различных стран. И независимо от эпохи, в которой находится полк, жизнь эта имеет много общего. Тут не имеет значения ни род войск, ни национальная принадлежность армии, ни страна.

В 6:30 утра служебный автобус «Таджик» увозил офицеров полка из Красноуранска. Микрорайон № 3, в котором выделили двухкомнатную квартиру Амиру, начальный пункт следования, поэтому места свободные первыми занимали офицеры, проживающие в микрорайоне.

Город Красноуранск расположен на географической широте: 50° 06', долготе 118° 02', высота над уровнем моря 640 метров, отклонение от московского времени 6 часов. Граница с Китаем в тринадцати километрах. Однажды китайский истребитель Миг-21 залетел на территорию СССР и пролетел над РПК. Шум был большой.

На этой же широте расположен Харьков.

В Красноуранске почти всегда ярко-синее небо, светит солнце. Изумительно красивы закаты солнца. Вокруг голая степь, невысокие сопки (высотой до 300 метров и чуть более). Степь становится изумрудно-зеленой в конце апреля, в мае-июне распускаются невиданной красы полевые цветы, и от запаха трав, цветов кружится голова. У подножия сопок нередки ключи со студеной водой. Вдоль ручейков растет дикий абрикос с горькими плодами.

Зимы морозные, снега очень мало, его просто сдувает ветер. Ветры в феврале сбивают с ног. Однажды дочку Амира ветер сбил и покатил по тротуару; ей тогда было 2,5 года. Да, ветер…

Окно служебного кабинета смотрело на бетонный забор. Там, за забором, начинался склон сопки, а за сопкой поселок Октябрьский, предтеча города Красноуранска. В поселке имелся вино-водочный магазин (ВВ, валентина владимировна). Начальник ПМП (4) в тоскливые зимние дни, когда ветер сотрясает оконные стекла и воет, и на душе делается смутно, получал приказ сбегать за водкой. Лейтенант медицинской службы Бато (кличка Батон) наглухо застегивал все пуговицы шинели, опускал уши шапки и уходил. Долго поднимался на сопку, уменьшаясь в размере, пока не превращался в черную точку. Затем переваливал через вершину и исчезал на 30 минут. Как правило, на обратном пути ветер бывал встречным. Амир наблюдал, как Бато идет против ветра. Если раскинуть руки и падать вперед, не упадешь, ветер держит.

В такие дни на обед врачи в город не ездили. Ели в лазарете. Санинструктор приносил большущую сковороду жареной на сале картошки. Затем ложились на соседние койки в одной из палат, на пол ставили шахматную доску, играли до победы и мирно засыпали.

Медицинский пункт военно-строительного полка в диких степях Забайкалья. Знаете, что это такое?

В зимние неласковые утренние часы в приемной медпункта невозможно протолкнуться. Каждое утро, открывая входную дверь, Амир наталкивался на военных строителей. Весь холл заполнен ими. Дело вот в чем. На утреннем построении в ротах старшина опрашивает личный состав на предмет заболевших. Согласно Уставу Внутренней службы СА, солдаты записываются в специальную книгу больных, а затем в сопровождении санинструктора роты идут в полковой медицинский пункт. Согласно неписаному правилу, количество трудопотерь по болезни в полку не должно превышать 2,7 процентов.. Полк имел численность личного состава 1800. Легко подсчитать, что число больных в этом полку не должен превышать 48. Полк состоял из 12 рот. Таким образом, в роте допустимый максимум освобожденных по болезни 4 военных строителя. Старшины рот это прекрасно знают. Они также знают, сколько на сегодня (итог подводится к 8:00 ежедневно) больных в роте. Если трое больных уже есть, он запишет при утреннем опросе в книгу больных только одного, и т. д. Остальных «не услышит».

А на дворе зима, мороз, забайкальский ветер с песком. По доброй традиции, в стройбате много лиц азиатских и кавказских национальностей. К холоду они непривычны.

Всеми правдами и неправдами к 8 часам солдатики пробиваются в полковой медицинский пункт (санчасть на армейском жаргоне).

Простуженный кашель, чихание, стоны — привычная картина для врача, входящего в санчасть. Как и всякому военному врачу, Амиру пришлось решать старую дилемму: или он врач, или он офицер. Если врач — нужно осмотреть всех, кто пришел на прием. Если же офицер — только тех, кто записан в ротной книге больных. Первое время он приказывал осматривать всех.

Однако жестокая уставная реальность взяла своё. Командир роты освобождал от работ только на основании записи врача в ротной книге больных, то есть, тех, кого записывал старшина. Назначать лечение иным (а таких было значительное большинство) просто не имело смысла — их отправляли на работы, на мороз. Как тут не вспомнить «Один день Ивана Денисовича» А. Солженицына.

Вообще, в период «двухгадюшничества» Амир частенько вспоминал сей роман, который прочитал в средней школе, в районной библиотеке. Роман его поразил.

И не переставали напрашиваться очевидные параллели со стройбатом. Как говорится, все было один к одному.

И там, и тут, ограничение свободы работника. И там, и тут, утром вывод на работу, вечером так называемый съем. Сверка наличия личного состава (там зеков) утром и вечером. А прибытие рот с работы вообще как бы копировало картины из романа. Так же холодно зимами, так же темно, так же военные строители в ротных колоннах (в романе бригадных) несут ворованный стройматериал (в романе дровишки). Впрочем, ничего удивительного. Наоборот, всё логично. Ведь крестный отец военных строителей Минсредмаша СССР — Лаврентий Берия.

Основное подразделение полка — рота. Ротой командует офицер в звании от лейтенанта до капитана, у него два зама: по производству и по политчасти. В основном — выпускники военно-строительного училища, расположенного в Дубне. Иногда служили офицеры, призванные на два года после окончания гражданских институтов. В роте около 100 военных строителя (80—120). Часто вся рота состояла из азербайджанцев (или армян, узбеков и т. д.).

В роте, состоящей сплошь из таджиков, с Амиром однажды случился казус (смешной, наверное, не ему решать, вам). Кто служил в Армии — тот в цирке над клоуном не смеется!

Призванные солдаты проходят курс молодого бойца. К проведению занятий с новобранцами привлекаются штабные офицеры, коим является и старший врач полка.

Амир получил приказ провести занятия по военно-медицинской подготовке. Рота была собрана в летнем классе. Июнь, жара. Амир скомандовал «вольно», старшина роты продублировал странным словом.

Амир:

— В чем дело, старшина? Я дал команду вольно, а вы что сказали?

— Товарищ старший лейтенант, они русский язык не понимают, таджики. Я буду ваши слова переводить (старшина таджик, выпускник института, призван на год).

— Ясно. Тогда начали.

Занятие началось. Амир читал абзац конспекта, старшина переводил. Воины кивали (на Востоке кивание означает усвоение сказанного). Дело вроде пошло. Но медленно. После перерыва Амир стал замечать, что перевод стал короче. Он читает абзац минуту, старшина говорит полминуты.

— В чем дело, старшина, — не выдержал опять Амир, когда переводы совсем сократились.

— Товарищ старший лейтенант, сейчас выяснилось, что они русский немного понимают. Теперь я спрашиваю только: «поняли врача, салабоны»? Они отвечают хором: «поняли, товарищ старшина».

— Я проверю потом, что они поняли. Смотри, если обманываешь — получишь у меня на орехи! Понял!

— Так точно. А какие это орехи?

— Грецкие, бля, в клизме!

Было.

Начальник штаба полка подполковник Иван Михайлович Н. Ветеран, собирался на пенсию. Кстати, после его увольнения в запас вновь назначенный на должность начальника штаба капитан Е. ругался последними словами примерно в течение одного месяца: такими запутанными оказались штабные документы.

Иван Михайлович среднего роста, с типично русским, округлым лицом, нос картошкой, залысины в седеющих русых волосах. Выпускник девятимесячных курсов младших офицеров, младших лейтенантов. Были такие. «Курсы беременных». Любил поговорить на тему «офицеры и всё остальное человечество», это, как известно, одна из наиболее часто обсуждаемых тем в среде русского офицерства (упоминается еще в «Поединке» Куприна). Форменные брюки навыпуск Иван Михайлович называл параллельные брюки.

Амир заметил, что начальник штаба любит употреблять слово преамбула, произнося как «преампула». На совещаниях у Амира постоянное место было по правую руку от командира полка, за книжным шкафом. Если сидеть прямо, упираясь затылком об стену, командиру будут заметны лишь колени старшего врача и ботинки. Очень удобно. Амир с волнением ожидал каждого выступления начальника штаба, что случалось на каждом совещании. И вот, наконец: «преампула» произнесена. Чтобы не расхохотаться, Амир стискивал зубы, задерживая дыхания.

Как-то после очередного совещания он зашел в кабинет начальника штаба. Надо же помочь подполковнику.

Иван Михайлович:

— Ну, доктор (на армейском жаргоне), что у тебя, … мать, бл.дь?

— Товарищ подполковник, люблю ваши выступления на совещаниях. Вы всегда так доходчиво говорите, все офицеры отмечают.

— А как же, бл.дь! У нас выслуга лет, б..дь, а так же опыт … мать! Вам, салагам, учиться и учиться у нас, мать…, мать… — закуривает и хитро смотрит на доктора.

— Так точно. Только вот …

— Ну, чего там еще, б..дь, в …мать?

— Вы знаете, что обозначает слово преамбула?

— А ты как думаешь, …мать? Если у тебя верхнее образование (армейский жаргон, обозначает высшее образование), значит, умнее меня, что ли, б..дь, … мать? Это слово обозначает как бы вступление, предисловие. Понял, летёха (армейский жаргон, лейтенант, значит), б…дь, ...мать

— Понял, понял. А что обозначает слово ампула?

— Ну, ты совсем уже меня не уважаешь. Пузырек это, ваша медицина бл..дская, в … мать! Как вас на докторов учат, немыслимое дело! Ну, б…дь, ну …мать

— А что же вы говорите всегда «преампула»?

Иван Михайлович выпучил глаза, затем расхохотался. После этого начальник штаба и Амир подружились. Иван Михайлович любил выпить, да что там любил, пил он крепко, весьма. По понедельникам лицо начальника штаба можно было описать двумя словами: «пить вредно».

Он заходил в кабинет Амира, примерно в 9:30, закончив неотложные штабные дела. Строго спрашивал:

— Как идет амбулаторный прием? Книги больных в ротах ведутся?

Затем садился у приставного стола, тяжело вздыхал. Лицо красное, гиперемия склер. Амир держал паузу. Затем стучал кулаком в левую стену, за стеной аптека. Заведующая аптекой Наташа (та еще штучка!) заходила и с невинным видом спрашивала:

— Вызывали?

— Принесите лекарство от склероза для начальника штаба.

Иван Михайлович выпивал с видимой натугой мензурку чистого спирта. Сразу закуривал, сидел, вслушиваясь в организм. На лбу выступал крупными каплями пот. Так проходило 10 минут, после чего он вставал и уходил годным к строевой службе. Добродушный человек, немного бестолковый в служебных делах. Проводили его на пенсию.

С предыдущим старшим врачом полка Иван Михайлович так же дружил, понятно, по какой причине. Правда, они продолжали дружить и позже, когда Степанов начал служить в госпитале.

Эта дружба немного помотала нервы Амиру при передаче дел. Оказалось, что нет дистиллятора (аппарат для получения дистиллированной воды). Иван Михайлович и Степанов уговорили Амира подписать акт принятия дел, закрыв глаза на дистиллятор. Друзья…

Правда, позже, когда Амир демобилизовывался после окончания двух лет службы, с него тоже оный аппарат не потребовали (он призвал Степанова при передаче должности своему преемнику).

…У Амира новый командир полка. Как-то поехал он для проверки отдельной роты полка в поселок Б. Поселок у самой границы, на реке Аргунь. Тут дислоцированы пограничная застава и радиолокационная станция дальнего обнаружения. Рота строит школу.

Амира командир взял с собой.

Осмотр личного состава роты, проверка медицинской документации, доклад командиру. На следующий день командир, полковник Т., решил пойти на рыбалку вместе с врачом. Начальник пограничной заставы снабдил их надувной лодкой, пограничники открыли древний замок на воротах и пропустили к реке. Посредине фарватера проходит государственная граница СССР с Китаем. На противоположном берегу какие-то одинаково одетые бравые китайцы заняты сенокосом. Забросили удочки. Ловилось хорошо.

Наш берег густо зарос тальником и камышом. Комары величиной с овода. Амир и полковник сидели спиной друг к другу, рыбалка была в самом разгаре.

Вдруг раздался глухой взрыв, лодка сразу накренилась!

В воду что-то упало, Амира обдало брызгами. Он стремительно обернулся. Командира в лодке не было, он был обнаружен визуально, в реке. Его удочка плыла рядом, тут же покачивалась серая панама. Половина лодки сморщилась. Последовала команда полковника:

— Помоги, я плаваю плохо!

Амир немедленно бухнулся в воду, не забыв при этом прихватить веревку, привязанную к лодке. Схватив командира за руку, подтащил к лодке, велел держаться за нее, лег на спину и поплыл к берегу, работа ногами, таща за собой лодку с командиром. Полковник активно помогал. Приплыли, вытащили лодку. Панама и удочки уплывали. Командир, как оказалось, умудрился повредить правую руку, охал, держась за плечо. Примчался пограничный дозор (происшествие наблюдали с дозорной вышки) в составе сержанта и двух погранцов. Рыбаков вывели к заставе. Начальник заставы говорит:

— Я тут уже решил, что начался обстрел! Косари-китайцы на том берегу на самом-то деле солдаты.

Оказалось вот что: резиновая лодка была в заплатках. Одна из них, на половине полковника, с хлопком лопнула. Полковник со страху (решил, что их обстреляли из минометов) нырнул в реку, вывернув при этом о борт руку…

«Дорогой» Леонид Ильич решил проехать от Москвы до Владивостока, осмотреть владения, так сказать. По этому случаю к танковому полку в Песчанке (Чита), где Ильич служил срочную, по мерзлой земле проложили асфальтовую дорогу, вкопали и залили водой, заморозив лунки, зеленые елочки. На период проезда вождя по Читинской области войска округа привели в состояние повышенной готовности. Амир опять очутился в поселке Б., для усиления отдельной роты, а также для медицинского обеспечения пограничной заставы. В частности, лейтенант роты подрался с местными ребятами, получил ушибы, и одной из причин срочной командировки врача был и этот факт.

Здесь он прожил почти пять суток. Жил с офицерами роты в отдельно стоящем домике. Раз в сутки навещал погранзаставу, слава богу, его помощь там не потребовалась никому. Солдаты пограничники исправно приветствовали его при каждой встрече, дисциплина у них строгая. Начальник заставы, его замы в этот период, по наблюдениям Амира, практически не спали. Круглосуточное несение службы… Погранцам не позавидуешь!

Пострадавший лейтенант оказался щуплым, немного заносчивым. Москвич, служит около полугода после училища. Ушибы оказались неопасными. Для придания себе вида старого служаки в диком Забайкалье лейтенант обесцветил в хлорке свою форменную рубашку (как бы выцвела от жесткого восточного солнца). Мальчишка!

Светское общество в поселке небольшое: офицеры военно-строительной роты, локаторщики, пограничники и молоденькая учительница средней школы. Вечерами все свободные от службы собирались, играли в карты, общались.

Офицеры, солдаты, «декабристки»… Немногое же здесь изменилось с тех времен, времен декабристов.

Психиатрия, Бухара, июнь

Однажды Тарского вызвал командир и ознакомил с телеграммой из окружного госпиталя. Из отделения психиатрии выписывается солдат полка. Узбек. Предписывалось забрать его и доставить на родину. В Узбекистан. В сопровождении врача и санитара.

— Ну, какое примем решение, доктор?

— Начальник медпункта в запое. Фельдшер демобилизуется. Предлагаю в качестве врача себя, санитаром назначить фельдшера, по пути домой отдаст последний, дембельский долг, родине.

— Приказываю убыть вам, товарищ старший лейтенант, в служебную командировку для сопровождения психического больного!

— Есть!

Каптерка окружного госпиталя по случаю воскресенья не работала. Дежурный по госпиталю офицер коротко отрубил:

— Не положено!

Выписанного психобольного Тарский все же забрал, в магазине Военторга при госпитале купили ему за три рубля спортивное трико, тапочки украли госпитальные.

Солдат был скован в движениях, шел медленно (под циклодолом). Более или менее благополучно доехали до Ташкента… Несмотря на жару, духоту в вагоне.

Ташкент… Вокзал, люди косились на странную группу у касс, в составе врача офицера, военфельдшера — косая сажень в плечах, и малоподвижного юноши узбека в спортивном трико и тапочках.

Прибыли в Бухару, пять часов утра, июньское солнце только восходит, ревут ишаки. Обстановка неясная, куда идти или ехать? Воин проживает недалеко от райцентра Вабкент, в кишлаке.

Первым делом нашли невдалеке от вокзала военную комендатуру. Помятый, заспанный капитан долго изучал предписание («доставить пациента в областную психбольницу Бухары»):

— И что?

— Где сие находится, больница?

Капитан долго выяснял по телефону, затем нарисовал на бумаге маршрут следования. Подал голос пациент:

— Я знаю игде ито!

Нашли психиатрическую больницу, долго колотили в монументальные железные ворота. Открыл обозленный сторож, говорит:

— Прием с девяти часов.

Вышли за ворота. На часах 7 утра. Солдатик оживился, разговорился, дом почуял:

— На такси домой поедем, папа заплатит!

Прибыли на такси в кишлак. Первым из машины вышел больной воин. Набежали родственники, воина обнимали, целовали. Лаяли собаки, стали подтягиваться аксакалы в чалмах и тюбетейках. Таксист спросил у Амира:

— Командир, кто будет рассчитываться?

— Сейчас узнаю!

Амир вышел из машины и подошел к группе мужчин, стоящих молча возле причитающих и плачущих женщин. Привезенный воин тоже плакал, он обернулся к Амиру и сказал:

— Папа умер!

Casie et sancte colam et artem meam

Из древней клятвы Гиппократа

Врачи военно-строительных частей Минсредмаша СССР. Кто они? Чем они дышат, как живут, как им работается?

В полках и отрядах, как уже упоминалось, в основном служат выпускники Томского военно-медицинского факультета. Реже — выпускники гражданских медицинских институтов, призванные на срочную двухгодичную службу.

Чем отличается военно-медицинская служба в этих частях от службы коллег в строевых частях Советской Армии?

Ясно чем! Отсутствием боевой подготовки, военных учений, систематических стрельб, строевой подготовки. Обслуживаемый контингент выводится на производство. В сущности, в течение дня врач может заниматься больными лазарета или контролем условий быта в части. Основная работа по амбулаторному приему начинается вечером, по приходу военных строителей с производства.

Как правило, в полках и отрядах помимо военных врачей всегда работают врачи из соответствующей МСЧ (5) или МСО (МСО, медико-санитарный отдел, имеет в составе несколько МСЧ) предприятия данного города Минсредмаша СССР. Для пользы дела это врач ЛОР, хирург, иногда терапевт или невролог. МСЧ, МСО III Главного управления при Минздраве СССР — мощные, хорошо оснащенные и укомплектованные врачами с клинической подготовкой лечебные учреждения. Можно уверенно сказать, что медицинская помощь военным строителям в Минсредмаше СССР оказывалась достаточно качественно, своевременно.

Но, если в больничных учреждениях врачи занимались лечением больных, то военный врач в частях занят совершенно несвойственным его профессии делом. Он находится под непосильным гнетом командования, которое заинтересовано только в одном: выводом возможно большего количества военных строителей на производство. Врач полка может бить баклуши, если трудопотери по болезни в части меньше 2,7 процента, а лучше — если меньше 2. Он всегда будет на хорошем счету. Тяжело служилось докторам. В течение двух лет на глазах Амира погибли четверо коллег: три военных врача спились, были уволены, а один в состоянии опьянения утонул. Для сравнения, в Афганистане за 10 лет погибло около 40 военных врачей, то есть по четыре за год. А тут за год всего двое. Вдвое меньше боевых потерь. Это утешает. Или нет?

Итак: Бато, начальник ПМП в полку Амира. Окончил военфак Томского мединститута в 1975. Бурят. Любит бухлёр (6). Добродушный и коммуникабельный. Не обидчивый. Холост. Рост 175 см, лицо типичное, волосы жесткие, короткие. Почерк отличный, писарский (писарский почерк или канцелярско-каллиграфический) (7). А вот служба у него не пошла. Поэтому Бато стал пить, сначала, как бы, чтобы уволиться, потом, ясное дело — втянулся. Амир у него часто спрашивал:

— Бато, а зачем ты поступил на военфак, ведь тебе военная служба как кость в горле!

— Я не думал, что всё будет так х.ёво!

Позже он слезно попросил Амира, чтобы тот больше об этом не спрашивал. Мозоль больная…

Дважды возил его Амир в окружной госпиталь в Читу, из армии в СССР увольняли только после двукратной госпитализации в психиатрическое отделение с диагнозом хронический алкоголизм.

В день офицера (8) Бато обычно исчезал. Командир полка отправлял Амира на поиски и поимку подчиненного. Опыт показал, что в такие дни его нужно искать по четкому алгоритму: общежитие, приемный покой МСО 107 (ему обычно в/в вливали Гемодез), гауптвахта. Или, как ее любовно называл Бато, гауптическая вахта. Страна встает на трудовую вахту, а мы на гауптическую! Шутка!

В этот период пришел приказ Министра обороны (9) об одновременном присвоении Амиру звания старший лейтенант, а Бато — младший лейтенант (его понизили). Бато это событие трактовал как выполнение плана увольнения из армии.

Но традиции есть традиции. В армии они незыблемы. Отмечали вместе.

Наконец, получено заключение ОВВК (10) для Бато: «негоден к военной службе». До получения бегунка Бато стал ходить на службу еще в форме, но в плетеных босоножках, на шее зеленый галстук с гавайскими цветами и попугаем. Замполит едва не сошел с ума. Уволили Бато…

Последние вести про Бато (80–е годы): рентгенолог в городе Северо-Ангарск, затем в Туве, отсидел 9 лет за убийство.

Старший лейтенант медицинской службы Б. спился вчистую. Последний раз Амир его встречал в городском полку, в кабинете стоматолога рано утром. Б. зашел и стал просить у стоматолога спирт. Ему налили буквально 30 мл. Через 10 минут Б. упал. После увольнения его увезли в Россию родственники, помнится, так было.

Старший лейтенант медицинской службы Т. О нем коротко. Спился. Жена у него была красивая.

Капитан медицинской службы С., выпускник 1-го Московского медицинского, пьяный утонул в озере.

А однажды Амир встретил офицера медика, выпускника Военно-медицинской академии, в Порт-Артурском полку, на показе военной техники. Лейтенант бегал с автоматом во главе стрелкового взвода. А петлицы-то со змеей! Лейтенанта отловили и допросили:

— Почему так, ведь приказом Министра обороны запрещено медиков (и юристов) использовать не по назначению?

— Не понравился командиру дивизии! Приказал меня назначить на должность командира мотострелкового взвода! Так и служу.

Трудно в войсках клятву Гиппократа держать!

Из пистолета по гриппу…

Однажды зимой, на совещании командир полка сообщил, что будет проводиться прививка личного состава против гриппа.

Амир уже получил от начальника медотдела капитана Морозова распоряжение, приступил к составлению плана проведения прививок. В полку 1800 человек личного состава. Дело займет не менее суток, по его расчетам.

Однако действительность превзошла все самые смелые планы. Санитарный уаз привез троих гражданских. Один из них представился сотрудником Ленинградского НИИ гриппа. Он сообщил, что в НИИ разработана новая вакцина против гриппа. Проводится ее клиническое испытание. Амир поинтересовался, как он представляет себе проведение инъекции 1800 человек. Это сколько же нужно шприцов. Ленинградец ухмыльнулся: шприцы не нужны. Применим инъектор пистолет.

Поротно полк заводился в клуб части. По команде «голый торс» рота раздевалась до пояса. На сцене двое ленинградцев (фельдшер с инъектором и его помощник, оба зело-зело нетрезвые). На полу ведро с раствором йода. В руках помощника квач типа швабра. Он окунает квач в йод, мажет солдатскую спину в области лопатки. Выстрел — солдат привит. Три секунды… Весь полк привит был за час с небольшим. Амир с руководителем ленинградцев сидел тут же на стульях. Контролировали процесс.

Потом доложил командиру полка. Командир Амиру не поверил:

— Доктор, не надо мне голову морочить, вы что там, за час 1800 человек укололи? После разъяснений полковник задумчиво сказал:

— Да-а-а, прогресс! А где ребята из Ленинграда?

— У меня в кабинете чай пьют!

Но старого полковника не проведешь!!

— Смотри, чтобы закусывали!

Кстати, полк гриппом не болел.

Всех на ровик!!!

Грипп одолели. А в начале лета действительно случилась беда. Она подкралась снизу, со стороны кишечника. Не все военные строители полка в детстве усвоили истину: мойте руки перед едой!

Короче говоря, полк обдристался. А это ЧП, массовый невыход на работу, срыв производственного задания. Поднялась великая суета, все забегали. Амиру вставили по самые помидоры. В Управлении войск экстренно создали ЧПК (чрезвычайная противоэпидемическая комиссия).

Поступила команда:

— Выводить личный состав на ровик!

Гражданскому врачу этого не понять, даже инфекционисту. Амир узнал много нового и интересного в этот период своей жизни. В том числе и о таком методе диагностики диареи.

Поротно полк выводится к ближайшей сопке, по команде все принимают позу орла над ямками (ровиками), сняв штаны, и тужатся, тужатся. Медики и командный состав рот (замполит обязательно) вдумчиво обходят орлиный строй. Оценивается консистенция испражнений. Если те жидко-пакостные, воина в лазарет, остальных на работу. Очень эффективный метод диагностики. А профилактика? Ничто не забыто ЧПК!

Личному составу скармливали левомицетин ведрами, всем, при построении. Перед входом в столовую поставили бочку с раствором хлора, в который все окунали руки перед приемом пищи. Эпидемии удалось избежать. Век живи, век учись.

Для того же, чтобы острые желудочно-кишечные заболевания личному составу не угрожали, медслужба раз в месяц проводит обследование работников пищеблока на дизентерийную группу. Делается это просто. Тампон в прямую кишку обследуемого, и содержимое направляется в баклабораторию для посева. Просто-то просто, да все не так просто оказалось.

Амир в ноябре был в отпуске. По прибытию в полк ему объявили строгий выговор, причем от командира дивизии (начальник управления войск в данной системе)!

— За что?

— За дело!

Выяснилось следующее: фельдшер полка (мама начальника ПМП, приехала с сыном в Красноуранск) для экономии времени все пробы на дизгруппу взяла… в своей заднице, а это без малого до 30 проб! Трудно было, наверное! И во всех пробах высеяли бактерию дизентерии. Скандал поднялся большой. Как всех работников пищеблока (все они солдаты) на время лечения от работы освободить?! А кто будет готовить?? Агния (оный фельдшер) раскололась, положение-то безвыходное было! Вот для профилактики Амиру и вкатили строгача (не дадут премии, немалые!). А выговор может снять только тот начальник, кто объявил.

Амир, разумеется, Агнию выгнал.

Но сын ее — того же поля ягода! Выпускник Томского военфака. Такой толстенький, гаденыш. Офицеры полка невзлюбили его сразу. Бывает так! Почему?

Вся медслужба полка стала жаловаться своему начальнику (Амиру, сиречь), что начальник ПМП делает различные подлянки и т.п. Факты подтверждались. Наступил такой момент, когда терпение Амира лопнуло. И как-то на утренней пятиминутке он приказал этому самому лейтенанту медицинской службы Валере:

— Товарищ лейтенант, одевайтесь, и марш отсюда, чтобы я вас больше не видел!

Приказ командира не обсуждается.

Ресторан «Русь»

В городе проживает около 65 000 человек. Два кафе, ресторан один, называется «Русь». Кроме военных, два основных производства: добыча и переработка урановой руды, строительство. Заработки высокие. Сосед Амира водитель БелАЗа в месяц получал 850 рублей.

В любой день недели, кроме понедельника, в ресторане аншлаг. Гуляют шахтеры и рудокопы уранового рудника. Всем им известно, что алкоголь выводит радионуклиды, особенно полезно красное сухое. Стаканчик вина, как введение, как лечебная процедура. А потом, как принято на Руси, — гулять так, гулять.

Количество одиноких молодых женщин в городе не поддается счету. Однако, Вася Ш., командир роты в полку Амира, счет всё-таки вел. У него в записной книжке был список женщин, с которыми он переспал. 112-я — как-то объявил он!

Для молодых офицеров ноги служат средством доставки ракеты к цели! Шутка.

Офицеры посещали Русь в основном в день получки. Наш полк поступал просто: на вечернем автобусе подъезжали к ресторану. И начинали выводить радионуклиды (кусок урановой руды величиной с буханку хлеба стоял у Амира на столе). Запомнился забавный случай. Мужчины за соседним столиком не поделили даму, возникла драка. Одного шахтера стукнули так, что он проехал на спине по сдвоенному офицерскому столику и начисто смёл всё, вместе со скатертями. Воины остолбенели.

Однако рудокопы кликнули официанта, и офицерам накрыли столы снова, они были джентльменами. В другой раз в драку ввязался приятель Амира, гуран (сын русского и бурятки), звали его Байкал. Утром всех причастных к делу собрали в милиции для разбора чьей-то жалобы. На допросе Байкала крепко обидели — в графе протокола «имя» написали: «кличка Байкал».

Собака и прокуратура

В период работы в ЦРБ (11) Амир по совместительству работал судебно-медицинским экспертом. В Красноуранск пришло поручение в прокуратуру допросить его по случаю смерти одной гражданки, найденной у берега Иртыша, в воде. Там были неясности с судебно-медицинским диагнозом.

Допрашивал Амира старший помощник прокурора Ю. В дальнейшем он стал его приятелем, в основном по застольям. Жена Ю., голубоглазая Таня, была лейтенантом милиции, следователем.

Как-то летом Ю. и Амир в степи гостили у корейца. Юрта чабана, застолье, обильная выпивка. В большом количестве мясо с вкусным бульоном. Откинулись…

Ю. спрашивает у хозяина:

— Вкусно мясо приготовили! Прямо объедение. Но я не так баранину делаю!

— А это не баранина!

— Говядина, что ли?

— Собачатина!

Долго Ю. издавал рвотные звуки за юртой.

Прощай, Забайкалье

Срок службы подошел к концу. Командир полка провел формальную беседу, описывая Амиру все выгоды военной службы. В чайной состоялись пьяные проводы старшего лейтенанта медицинской службы на дембель.

Начальник МСО 107 Амира на должность хирурга не взял: «какой из тебя теперь хирург, после армии-то?».

Между тем жена Амира сделала неожиданно карьеру, стала заведующим отделением физиотерапии. Построили новую семиэтажную поликлинику, с большим отделением физиотерапии с ваннами, бассейном, грязелечебницей и пр.

Ему оставалось вспомнить еще одну свою профессию — патологоанатома. Душа не лежала.

Москва предложила повторно пойти на военную службу, теперь добровольцем. Уже на должность хирурга военного госпиталя, либо тут же, либо в город Хаям Узбекской ССР. И он решился. По ряду причин решено было служить в южной стране.

Начальник МСО 107, прочитав заявление об увольнении, гневно вопрошал у Амира:

— Что это значит?

— Иду добровольно в армию, чтобы быть хирургом!

     1. На армейском сленге — командир полка.

     2. Воинские перевозочные документы.

     3. Вольнонаемная в Советской Армии — гражданское лицо, работающее в военных учреждениях.

     4. Полковой медицинский пункт.

     5. Медсанчасть предприятия, номерная.

     6. Бухлер — национальное блюдо бурят, баранина в бульоне.

     7. www.5ballov.ru/dictionary/full/602942/31

     8. День получки.

     9. В Минсредмаше СССР звания младшим офицерам присваивал Министр обороны.

     10. ОВВК — окружная военно-врачебная комиссия. Ее заключение окончательное.

     11. Центральная районная больница