Наша дорогая Марьям апа - (1892 г., г. Казань – 1933 г., г. Баку)

Есть женские судьбы, скромные, вроде бы неприметные, но оставляющие значительный след и непроходящую боль в сердцах близких людей. И чем дальше уходит время, тем сильнее желание узнать о них, помянуть добрым словом.

Я хочу рассказать о женщине, с которой не была знакома: мне было всего три года, когда ее не стало. О ней я очень многое узнала от своего мужа Сальмана - ее племянника - и его мамы Рабига ханым Губайдуллиной. В нашем доме хранятся некоторые документы и фотографии героини моего рассказа.

Ее фотография завораживает: огромные, выразительные черные глаза, романтически-мечтательная легкая улыбка, еле уловимая грусть - все это передает дух того далекого времени, когда она - умная, образованная, энергичная, красивая - жила, работала, любила, страдала.

Я пишу о Марьям Салиховне Губайдуллиной, этнографе, получившей высшее образование в Казани в начале 20-х годов. Ей было отмерено всего 40 лет, но и на этом коротком веку многое пришлось пережить.

Родилась Марьям в 1892 году в Казани, в семье известного купца Салиха Сабитовича Губайдуллина. Ее мать - Уммугульсум Айтуганова - была из рода известных казанских богачей, обладала редкой красотой, была очень талантлива и музыкальна. Родила она восьмерых детей, но в живых остались только трое: Марьям и двое старших братьев - Абдул-Газиз и Абдул-Кадыр. Когда Марьям было всего 12 лет, мать умерла, и девочка осталась на попечении отца и двух братьев.

Вначале девочка обучалась по татарским традициям у остазбике (наставница), но под влиянием старшего брата Газиза, получает европейское образование и воспитание, изучает языки.

Он же вводит совсем юную Марьям в кружок «Шимба» ("Суббота"), где в те годы собиралась прогрессивная образованная молодежь Казани. Об этом кружке подробно рассказал известный журналист Шариф Байчура в статье «Татар яшьлэре харакате хэм Фатих Амирхан».

В той статье Ш. Байчура поместил фотографию членов кружка «Шимба», на которой изображены Марьям, сестры Зейнаб и Рабига Габитовы, Гайша Богданова, Газиз Губайдуллин, Ш. Мохаммадьяров и X. Галим.

С этой фотографией связана одна романтическая история, которую недавно поведала нам далекая гостья из Австралии - Лейла ханым Садри (Габитова в девичестве). Такая же фотография есть и у нее.

Приехав однажды в Казань, она по этой фотографии разыскала моего мужа – Сальмана и рассказала, что Зейнаб и Рабига Габитовы - родные сестры ее отца Махмуда (Мухаммеда) Габитова. Оказывается, Газиз Губайдуллин (отец Сальмана) в юные годы был влюблен в красавицу Рабигу Габитову, просил ее руки и сердца, но Рабига категорически ему отказала, признавшись, что любит и ждет ушедшего на фронт офицера, которому поклялась в верности до гробовой доски. Жених сгинул на войне, а благородная красавица прожила одинокую жизнь в Казани с множеством кошек, которых любила и холила, даже в голодные годы кормила их, отказывая себе во многом. Умерла бедная Рабига в 1946 году. Лейла ханым сожалела, что ее славная тетушка не стала женой Газиза.

Но вернемся в то далекое время, когда в уютном двухэтажном доме купца II-й гильдии Салиха Губайдуллина (дом цел по сей день на ул. 3.Султана) протекали счастливые годы детства и юности Марьям. Она и ее вдовый отец занимали комнаты на втором этаже, а братья обитали на первом. Дом был полон книг, имелось фортепиано, на котором играла Марьям.

Близкий друг ее братьев, Ибрагим Сулейманович Аитов, внук известного историка Мухамметзяна Аитова, так описывал дом Губайдуллиных: «Моими близкими друзьями по классу были Шайхулла Алкин и Али Рахим (Али Рахим - двоюрный брат Газиза и Марьям, будущий известный татарский ученый и литературовед).

...Оба моих друга часто упоминали имя Газиз абый,... отзывались о нем восторженно, рисуя его ... как замечательного, разносторонне и высокообразованного молодого человека, веселого собеседника и талантливого рассказчика...

Наконец, преодолев свой стеснительный характер, я согласился, и мы с Шайхуллой в обусловленный день отправились к Губайдуллиным, которые жили от нас через два квартала.

Красивый каменный двухэтажный дом Губайдуллиных, не так давно построенный, находился в тихом переулке татарской части города. Комнаты были светлые, высокие, со вкусом оклеены и убраны европейской мебелью.

У каждого из двух братьев и у сестры Марьям апа, высокой красивой девушки с черными волосами и мелкими пушинками над верхней губой, были отдельные комнаты. Она училась в высшем учебном заведении».

Да, Марьям была студенткой Восточной академии в Казани. Хорошо подготовленная домашним воспитанием и, конечно, не без влияния своих высокообразованных братьев, Марьям училась блестяще. Об этом известно из статьи А. М. Леонтьевой «К истории высшего специального образования», где автор в частности отмечает, что среди студентов, обучавшихся одновременно на двух отделениях Академии (восточном и этнографическом), обратила на себя внимание преподавателей «выдающаяся по способностям - Марьям Салиховна Губайдуллина». По решению совета Академии, она была оставлена для подготовки к профессорскому званию на кафедре этнографии Востока.

К сожалению, жизнь распорядилась иначе, и работа ее на кафедре не состоялась. Хотя к моменту окончания Академии Марьям издала в Казани несколько заметных научных статей по этнографии, посвященных быту, пище и обычаям поволжских татар. Ряд работ был издан совместно с братом Кадыром, который тоже окончил Восточную академию по специальности этнографа.

Работы Марьям были замечены научной общественностью. Известно, что ее статьи перепечатывались даже в Италии.

Итак, в семье купца трое детей вошли в молодую тогда советскую науку.

Здесь кстати было бы рассказать об их отце - купце Салихе Сабитовиче Губайдуллине, о его роли в получении всеми детьми высшего образования.

Выходец из татарской деревни Пшалым Ваши, приехав в молодые годы в Казань, Салих закончил медресе, где преподавал выдающийся ученый Шигабутдин Марджани. Высокообразованный, прогрессивный деятель своего времени - Марджани - сильно повлиял на Салиха. Заложенные им зерна знаний дали свои всходы в душе благодарного ученика.

Получив достойное образование, Салих успешно занялся торговлей и вскоре разбогател. После женитьбы на богатой невесте из рода Айтугановых стал хозяином нескольких мануфактурных магазинов, купил под Казанью имение, в городе открыл суконную фабрику, а перед самой революцией приобрел в центре Казани несколько доходных домов. Одновременно с предпринимательской он занимался и просветительской деятельностью.

Итак, Марьям растет и воспитывается в очень благодатной семье. Добрый, прогрессивно мыслящий отец, умные, образованные братья. Кажется, успех, счастье и полное благополучие ждет ее в будущем.

Но, увы, все сложилось иначе.

В доме Губайдуллиных часто гостил молодой бедный родственник, которому Салих абзый, по сложившимся традициям, всячески помогал выйти в люди. По просьбе отца братья Газиз и Кадыр готовили парня для поступления в высшее учебное заведение. Салих абзый кормил, поил, давал ему деньги.

Этот великовозрастный неуч в «благодарность» за проявленную к нему доброту однажды совершил насилие над Марьям.

Его имя нам известно, но называть его не хочется. Этот проклятый человек нанес семье Губайдуллиных еще один удар в 1937 году. Очевидно, выполняя чей-то заказ, он написал клеветнический донос на Газиза и Гали Рахима (об этом стало известно от вернувшегося из заключения в 1943 г. смертельно больного Г. Рахима, который на очной ставке плюнул в лицо доносчику за клевету).

Отец и братья тяжело переживали случившееся: не уберегли единственную дочь и сестру.

А бедная Марьям ни отцу, ни братьям не посмела признаться, что беременна. С помощью сомнительных средств и снадобий бедная девушка пыталась незаметно избавиться от нежеланного плода. Дело завершилось трагически: кровотечение, заражение крови, оперативное вмешательство, в конечном итоге - бесплодие.

После случившегося Марьям никуда из дома не отлучалась, не встречалась с друзьями, лишь Кадыр и отец были около нее, да и с ними общение было в тягость.

А тут еще одна беда стряслась с семьей. Внезапно арестовали старшего брата – Газиза, преподавателя казанских вузов. Обвинение было нелепейшим: будто он участвовал в краже имущества где-то в Средней Азии. Газиз в те года из Казани никуда не выезжал. Поспешность ареста и бездоказательное оскорбительное для ученого обвинение возмутили преподавательский состав Казанского университета. Они во главе с видным профессором Н. Н. Фирсовым активно выступили в защиту коллеги и вызволили Газиза под свое поручительство.

Вскоре в газете появилась статья «Досадная ошибка», в которой извещалось, что в Средней Азии орудовал однофамилец Газиза, перед ним извинились за ошибочный арест и нелепое обвинение. Статью эту, между прочим, подписал тот самый «бедный родственник» - виновник позора Марьям.

После всех этих злоключений семье Газиза тяжко было оставаться в Казани.

К тому времени возникла острая необходимость в квалифицированных преподавательских кадрах для тюркоязычных республик. Выбор пал на Азербайджан, откуда тут же пришло приглашение. Газиз с семьей покидает Казань и переселяется в Баку, где вскоре получает звание профессора и становится деканом восточного факультета Бакинского университета. За Газизом вслед переезжают в Баку Кадыр, Салих абзый и Марьям.

Учитывая печатные труды, изданные в Казани, Марьям в Баку присваивают звание доцента, и она приступает к преподавательской работе в Высшем педагогическом институте. Наряду с этим она разворачивает научно-исследовательские работы и вскоре начинает выпускать статьи, посвященные обычаям, нравам, пище тюрок Азербайджана.

В те годы в педагогическом институте преподавал экономическую географию доцент Наджиб Латифович Хальфин. Приехал он в Баку из Набережных Челнов в неспокойные послереволюционные годы. Происходил из рода известных татарских просветителей Ибрагима и Сагита Хальфиных. Его прадед - Ибрагим Хальфин - автор первой татарской азбуки.

Наджиб Хальфин, давний друг Марьям еще по дореволюционной Казани - молодой, красивый, высокий и видный мужчина - вновь встретился с ней. Старая их дружба переросла в большую любовь, и вскоре они поженились.

В Баку, на Приморском бульваре, по сей день стоит красивый пятиэтажный жилой дом, где Наджиб и Марьям занимали прекрасную квартиру с окнами, выходящими на бухту Каспийского моря.

Для Марьям наступили самые счастливые годы. Интересная работа, любимый муж, прекрасный город на берегу моря. В дополнение ко всему здесь же, в Баку жила семья брата, профессора Газиза Губайдуллина, приютившая у себя Салих абзый и Кадыра. Здесь же росли два любимых племянника - Сальман и Микаиль -два смышленых здоровых мальчугана, частые, желанные ее гости. Вся ее несостоявшаяся материнская любовь была отдана племянникам. Она почти ежедневно виделась с ними, с интересом наблюдала за их развитием, общалась с ними на немецком языке, который преподавала им их домашняя учительница.

Там в круг ее друзей входят интересные и высокообразованные женщины: преподаватель биологии Салима ханым Осман Заде, окончившая в С.-Петербурге Бестужевские курсы, профессор медицины Гуляндам Баишева-Зейналова, ее старшая сестра - Айнульхаят—жена президента бывшего мусаватистского правительства Азербайджана.

Много у нее было друзей и среди видной азербайджанской интеллигенции. На одной из фотографий, сохранившихся в семье, она - красивая, элегантная - сидит рядом с Газизом и известным азербайджанским писателем Ахвердовым.

Но, увы, счастье было недолгим.

Однажды весной когда Марьям ехала на работу в переполненном трамвае, с ней произошел несчастный случай, в результате которого у нее развился гнойный перитонит. Операция не помогла.

На похоронах собрался весь цвет бакинской интеллигенции. Перед собравшимися с прощальной речью выступил тогдашний нарком просвещения республики. Он высоко оценил большой вклад семьи Губайдуллиных в развитие азербайджанской культуры и, в частности, Марьям ханым.

Безвременный уход Марьям оставил глубокий печальный след в сердцах отца и братьев, которые пережили ее совсем не на много. Отец умер в Махачкале в 1935 году, где он жил в убогом домике на скудный заработок своего младшего сына Абдул-Кадыра, работавшего в краеведческом музее на маленькой должности. Оба ее брата в 1937 году были репрессированы и погибли.

В 1965 году мы с мужем специально поехали в Махачкалу, разыскали могилу деда. Сохранился памятник с надписью на русском и татарском языках на заброшенном старинном кладбище в центре города. У могилы деда прочли положенную молитву, помянули добрым словом тех, кто не разрушил кладбище.

Марьям посчастливилось не узнать о трагической судьбе ее братьев, безвинно умерщвленных государственной системой. Могилы их отсутствуют.

Не сохранилась и ее могила. Она была похоронена на Чемберикентском кладбище, расположенном на окраине Баку. Спустя несколько лет это место приглянулось власть имущим, которые уничтожили это кладбище. Заработали бульдозеры, экскаваторы, землю вперемежку с человеческими костями и черепами разровняли, и на этом месте устроили почетную аллею захоронения своих выдающихся деятелей. Так исчезла могила бедной Марьям.

Заканчивая эту печальную повесть отметим, что после кончины Марьям апа, Наджиб Хальфин в 1936 году женился на Гайше Апанаевой, которая прожила с ним лишь до рокового 1937 года, унесшего его в тюрьму и могилу, а ее - в печально известные Карагандинские лагеря. В тех же лагерях оказалась и ее тетя - жена профессора Газиза Губайдуллина - Рабига апа.

Обе они вернулись из лагерей и жили в Баку, где и похоронены. От них-то я и узнала обо всем, что написала здесь.

Амина Губайдуллина, Гасырлар авазы - Эхо веков. Научно-документальный журнал, 2002 г. 1/2