ya_palomnik

На сайте нет рекламы

Татары как медиаторы между исламом и японской культурой
Tatars as mediators between Islam and Japanese culture

ГлавнаяТатары за рубежомЯпония

ТАТАРЫ КАК МЕДИАТОРЫ МЕЖДУ ИСЛАМОМ И ЯПОНСКОЙ КУЛЬТУРОЙ

Сливки татарской нации уехали из Российской империи и из СССР за рубеж. Их деятельность представляется весьма интересной для понимания настроений той эпохи, взаимодействия с другими культурами и нациями. Предлагаем вашему вниманию интервью с Ларисой Усмановой, доктором социологии, редким специалистом по татарам на Дальнем Востоке.

– Как Вы попали в такую экзотическую страну как Япония, к тому же на столь длительный срок?

– В 1997 году в Казани был создан татаро-японский центр «Сакура». Тогда я работала журналистом в «Казанских ведомостях». Директор центра Асия Садыкова пригласила меня помочь в информационном обеспечении работы центра. Мы начали сотрудничать с посольством Японии, приглашать в Казань их представителей. В 1998 году состоялся первый визит японского посла в Татарстан. Через некоторое время в посольстве предложили отправить одного из сотрудников центра на обучение в Японию, так получилось, что выбор пал на меня.

Честно говоря, я поехала туда не с целью обучения, у меня был журналистский интерес: хотела познакомиться с их культурой и не ставила себе целью изучать японский язык. Но по программе, по которой я поехала, можно было долго учиться, вплоть до получения докторской степени. К тому времени я уже защитила в России кандидатскую диссертацию по педагогике журналистики. После приезда в Японию, это было в октябре 1999 года, полтора года изучала язык, потом поступила в магистратуру к профессору Хакамада, брату Ирины Хакамады, который является специалистом по русско-японским отношениям.

Помимо этого меня попросили проконсультировать группу журналистов с главной государственной телекомпании NHK, которая работала над программой по Татарстану. Во время работы над этой программой я познакомилась с переводчиком с английского языка, татарином по фамилии Курбангалиев. Асад абы был сыном того самого Курбангалиева, который основал общество мусульман в Токио.

– Как Вы начали изучать историю татарской эмиграции в Японию?

– После магистратуры я поступила на докторский курс в только что созданный, новый университет в префектуре Симанэ Японии, в городе Хамада. После начала учебы мой профессор Иноуэ сообщил мне, что в архив университета поступили газеты на арабской графике, эти газеты были связаны с тюрко-татарской эмиграцией на Дальнем Востоке. Я смогла прочесть только название: «Милли байрак». Тогда я написала Надиру Девлету, специалисту по татарской истории в Турции, от которого получила ответ, что оказывается его родители выпускали эту газету с 1935 по 1945 гг. Газета считалась утерянной, сохранились только отдельные экземпляры.

Я рассказал об этом своему руководству, на что они сказали, что это моя судьба! Так как на тысячу километров вокруг нет ни одного татарина. Но мне нужно было изучать арабскую графику, татарский язык, так как я хоть и татарка, но получила русскоязычное образование. Хотя с другой стороны, кто еще будет этим заниматься? В один момент я даже почувствовала, что это моя некая миссия перед собственным народом. Необходимо было хотя бы создать каталог газетных статей. Таким образом я начала изучать эти газеты. И тут выяснилось, что оказывается татарская эмиграция принесла ислам на Дальний Восток.

– До этого Дальний Восток не был знаком с исламом?

– Был, но очень мало, и только в районе Восточного Туркестана. Татарская эмиграция сыграла определенную роль в знакомстве Дальнего Востока с исламом, но эта тема была малоизученна. Я стала списываться с другими специалистами по этой теме, в том числе с турчанкой Сельчук Эсенбель, которая работала с другими источниками, в том числе американскими. Она также утверждала о значительной роли татарской эмиграции в распространении ислама на Дальнем Востоке. Японцы об этом тоже знали, но не углублялись в эту тему, так как в силу исторических причин им было неудобно заниматься изучением периода 30-40хх гг. Получалось так, что эта тема с одной стороны была на поверхности, с другой стороны никто ею никогда не занимался основательно.

Необходимо было найти ответы на следующие вопросы: каким образом татары попали в Японию, какую роль они сыграли в социальной и политической жизни этой страны. Я пришла к выводу, что татарская диаспора сыграла огромную культурную роль в жизни дальневосточного региона, например, за счет своей предпринимательской деятельности, а также в распространении ислама.

– Сохранились ли представители той диаспоры?

– Сейчас в Японии живет несколько татарских семей, но они входят в турецкое общество. После II Мировой войны многие переехали в Турцию, США, Австралию. Мусульманская община передала всю свою собственность Турции, сегодня дом-офис на территории Токийской мечети, в котором размещалась община, находится в турецкой собственности.

– По некоторым данным в первой половине XX века в Японию мигрировало около семи тысяч татар.

– Семь тысяч – это, скорее всего, на территории всего Дальнего Востока, в том числе и в Манчжурии, а в Японии было около двух тыс., это по самым приблизительным подсчетам. Многие из них регистрировались как мусульмане, или русские мусульмане, поэтому по документам невозможно обозначить, что это татары или кто-то другие.

– Вы сами поддерживаете отношения с представителями татарской диаспоры?

– Да, я общалась с руководителем турецкого общества Темимдаром Мухитом вплоть до его смерти в апреле 2009 года. Еще несколько семей живут в Токио, но их дети уехали и живут в Америке, Австралии.

– Сохранили ли представители татарской диаспоры свою национальную идентичность?

– Да, старшее поколение очень жестко придерживается своей культуры. Они изначально представляли основу мусульманской общины Японии. Уже после войны в Японию начали эмигрировать мусульмане из других стран, например из Индонезии, Пакистана, Бангладеша, которые начали вливаться в эту же общину. Последний татарский имам Токийской мечети Гайнан Сафа прослужил до 1984 г. До него в мечети также имамами были только татары. Это тоже признак того, что татары были основой мусульманской общины Японии.

– В Японии сегодня много мусульман?

– Не очень много, в основном они не японцы. Есть, конечно, какой-то небольшой процент японцев, но в большей части это приезжие. Сами японцы относятся к религии не столь трепетно, они довольно толерантны в этом плане, для японцев вера – личное дело каждого.

– Известно, что Абдурашит Ибрагим (татарский общественный деятель, долгое время проживший в Японии) обратил в ислам некоторых влиятельных японцев. Имело ли какое-то дальнейшее продолжение распространение ислама среди японцев?

– Да, конечно. Ибрагим повез в хадж некоторых крупных военных чиновников Японии. Многое тогда было завязано на военной стратегии Японии, поэтому первыми мусульманами-японцами были сотрудники спецслужб. Ибрагим хотел доказать, что ислам выгоден Японии с политической точки зрения. На мой взгляд, ему это удалось. Идея была подхвачена японскими националистами, и несколько человек целенаправленно пришли в ислам. Первый японский хаджи Ямаока писал, что они ставили себе целью с помощью ислама проводить императорскую политику во внешней политике Японии.

– Распространение ислама среди японцев ограничилось лишь узким кругом сотрудников спецслужб?

– Нет, после возвращения с хаджа Ямаока основал Мусульманскую ассоциацию Японии, которая и начала привлекать продвинутых японцев в ислам. Они готовили сотрудников для работы в Маньчжурии, которые смогли бы жить там в мусульманском анклаве и распространять влияние Японии.

– Сегодня японцы принимают ислам?

– Я бы не сказала, что это носит масштабный характер. Если женщины выходят замуж за приезжих мусульман, разумеется, они обращаются в ислам. Японцы в этом плане очень толерантны.

– Хотелось бы остановиться на личности Абдурашита Ибрагима. Это поистине легендарная личность, наследие которого изучают в Турции, Японии, но что парадоксально, у нас он малоизвестен.

– Да, именно. Чего только стоит книга, основанная на его путевых записях. Скажем, произведение Гончарова «Фрегат Паллада», в котором рассказывается о поездке писателя в составе российской делегации в Японию, мы используем как один из главных источников о Японии того периода. А Абдурашит Ибрагим в начале XX века поехал в Японию и встречался с вышестоящими лицами и все это подробно описал, но этого источника нет на русском языке.

– Есть современное издание «Алем-и Ислам» (двухтомник А.Ибрагима, рассказывающая о его путешествиях по мусульманским странам) на татарском языке?

– По-моему нет. У нас была идея с Айратом Загидуллиным, руководителем отдела рукописей из Национальной библиотеки РТ, сделать перевод этой книги. Нужно найти оригинальные источники, купить книгу, она продается в книжных магазинах в Турции. Айрат готов собрать специалистов, которые будут переводить книгу на современный татарский и русский. Я готова сопроводить ее комментариями. Я сама читала эту книгу в японском переводе. Книга читается очень легко, это не научная монография, а очень интересное познавательное произведение о Японии периода Мейдзи. Поэтому сами японцы считают ее довольно интересным источником информации о своей стране того периода.

Недавно я перевела с японского статью Ибрагима о татарах, написанную в Японии в 1909 г., она будет опубликована в книге о Абдурашите Ибрагимове, которая готовится к изданию издательствами «Рухият» и «Жиен» в серии «Шэхеслэребез». В статье Ибрагим выражает надежду на независимость татар, статья была опубликована в дипломатическом вестнике – официальном журнале МИД Японии.

– Ведь после этого Ибрагим возвращался в Россию…

– Да, это очень удивительно. Есть информация, что в 1904 году, накануне Русско-японской войны он занимался антироссийской пропагандой в Японии. После этого он поехал в Турцию, а оттуда в Крым, где его арестовали и посадили в тюрьму. И вдруг через 2 недели он уезжает в Петербург, где встречается с министром внутренних дел, после чего буквально через неделю начинает заниматься организацией мусульманских съездов в России. Он был движим целью реализации своей идеи, стремился создать мусульманскую автономию в России.

А в 1907 году после отказа правительства от либеральных реформ и усиления реакционного режима он уехал в Японию. Думаю, он сделал вывод о том, что с Россией добиться своего не получается, и попытался реализовать свою идею в сотрудничестве с Японией.

– Почему именно в Японии?

– Не только в Японии, он и по Европе поездил. Почему с Японией? Это первая азиатская страна, которая победила европейский колониализм. Она вызывала огромное уважение у мусульман всего мира, тогда находившихся под колониальными режимами западных стран. К тому же у Японии были свои интересы в исламе, особенно это касалось экономических интересов во внешней политике.

В следующем году я хочу провести в Казани конференцию, посвященную мусульманскому фактору во внешнеполитических отношениях России и Японии, а также татарской эмиграции на Дальнем Востоке.

– Можете рассказать подробнее о конференции?

- Конференция пройдет в июле следующего года в Казанском федеральном университете. Работа конференции будет состоять из трех секций: исторический аспект – исламский фактор внешнеполитических проектов России и Японии в первой половине 20 в.(20-40-е гг.), современное состояние татарстано-японских отношений, судьба российской мусульманской эмиграции в Японии и на Дальнем Востоке. В конференции примут участие ведущие ученые России, Японии, Турции и США по данной проблематике, СМИ Японии и представители японских компаний, имеющих представительства в России, а также Турецкого консульства. Вероятно участие представителей зарубежной татарской диаспоры.

Также хочу выступить с предложением создания музея татарской эмиграции в Казани или где-то еще. В Японии нам предлагали создать такой музей. В Токио на территории турецкого посольства находится здание мусульманской школы. На первом этаже здания живет сын Гайнана Сафы, последнего татарского имама, Рамазан Сафа, а второй этаж здания пустует. Рамазан абый на втором этаже предложил создать музей татарской эмиграции. Такой музей необходим и у нас в Казани. В Москве же смогли сделать музей русского зарубежья. Почему бы и нам это не сделать? У нас до сих пор этого нет, хотя обладаем огромной базой источников.

– Резюмируя, можете дать оценку влияния татарской эмиграции на Дальний Восток?

– Во-первых, присутствие татарской эмиграции способствовало изучению и продвижению тюркских языков, во-вторых, татары повлияли на распространение ислама, создали мусульманскую общину в Японии, в-третьих, многие татары работали переводчиками, например М.Курбангалиев принимал участие в создании русско-японского словаря. Таким образом, татары играли своеобразную роль медиаторов между западной и восточной культурами. При этом татарская община была очень организована, они подчинялись друг другу, например, Гаяз Исхакый очень жестко координировал деятельность общины. И ведь татарская община была не только в Японии, но и в Харбине, Корее и других регионах. Все они занимались пропагандой мусульманского образа жизни.

Искандер Набиуллин


Яндекс.Метрика free counters