Из истории одесских татар

С первых лет своего существования Одесса была интернациональным городом. Уже в начале XIX века здесь жили русские, украинцы, немцы, итальянцы, французы, поляки, евреи, греки, молдаване, албанцы (арнауты), турки, болгары. Первые татары, жившие в Одессе, были потомками обитавших издавна в этих краях татар и ногайцев, остальные попали в эту «жемчужину у моря» из самых различных мест. Ведь сам город появился на месте татарского поселения Хаджибей, упоминаемого в письменных источниках уже с XIV века. Поселение это основал некий князь Хаджи-бей, погибший позже в битве с литовцами на Синих Водах. «Хаджи» – уважительный титул человека, посетившего Мекку. Татары, надо сказать, первыми из тюркских народов приняли ислам и стали самыми ревностными мусульманами.

Сведения о поселении или замке Хаджибей (иногда его называют и Кадибей) немногочисленны и противоречивы. Некоторые ученые полагают, что Хаджибей находился вначале между Хаджибейским и Куяльницким лиманами, а лишь потом передвинулся на территорию будущей центральной части Одессы. К концу XIV века поселение переходит под власть литовцев, а в первой половине XVI – вновь к татарам.

Проживали в Хаджибее в основном татары и турки, но были и молдаване, и евреи, и караимы. Все жили мирно и довольно зажиточно, занимались земледелием, скотоводством, рыбной ловлей, охотой, торговлей, добывали соль из лиманов, заготавливали строительный камень. В Хаджибее работал порт, куда заходили преимущественно турецкие корабли. Отсюда увозили кожу, ячмень, соль, масло, сыр, а ввозили фрукты, апельсины, восточные сладости и даже вина для северных соседей (сами татары, как и турки, вина не употребляли). Хаджибейцы владели довольно большими табунами лошадей, стадами овец, рогатого скота и верблюдами, пасущимися в округе. О зажиточности местных жителей свидетельствует то, что казаки при набеге на Хаджибей и окрестности в 1769 году угнали с собой более 20 тысяч лошадей, тысячи голов овец и рогатого скота и даже 180 верблюдов.

В 1764 году турки возвели для защиты порта новый замок и назвали его «Ени-Дунья», то есть «Новый Мир» (или «Новый Свет»). Замок стоял как раз на месте позже построенного Воронцовского дворца. Он был окружен высокими зубчатыми стенами, по углам замка высились башни с амбразурами.

Само же татарское селение Хаджибей располагалось от морского берега примерно до нынешней Греческой улицы. Здесь была мечеть, находившаяся в районе нынешней Городской думы, было и мусульманское кладбище. Работали торговые лавки, пекарня, кофейня.

В 1789 году Хаджибей был взят русскими войсками и украинскими казаками. При защите крепости погибло более 200 человек, многие были взяты в плен. Мирные жители просто бежали от военных баталий, но с их окончанием стали возвращаться на родные места. Замок же после взятия был разрушен до основания. В 1794 году на захваченном месте появляется город Одесса. Как основатели города, так и его первые жители были людьми самых различных национальностей.

Особенно много разноплеменного народу прибыло в Одессу к середине XIX века. Ведь с 1819 года город обладал привилегиями порто-франко, что означало право без уплаты пошлины торговать иностранными товарами. Сюда съехались толковые и энергичные люди со всех концов России. Здесь поселились и эстонцы, и чехи, и армяне, и цыгане. Появились в Одессе и расторопные и хваткие татарские купцы и ремесленники из самых различных мест. Вначале они приезжают сами, потом привозят и семьи. Так в Одессе появились пензенские, нижегородские, казанские, астраханские, крымские и даже сибирские татары.

По переписи 1892 года на 340 тысяч одесситов приходилось 958 мусульман, в подавляющем большинстве — татар. В паспортах тогда национальность не вписывалась, отмечалось только вероисповедание – «магометанин». Кроме татар, среди одесских «магометан» есть турки и выходцы из Северного Кавказа.

В то время в Одессе работали татарские лавки и пекарни, турецкие кондитерские и кофейни. Среди представителей нашей национальности было немало людей, традиционно занимавшихся торговлей. Один из них — мой дед, купец Хусеин Хаир Огълы Калмыков, выходец из Пензенской губернии, татарин-мишар. Мишаре, живущие южнее и западнее нынешнего Татарстана и представляющие часть поволжских татар, в отличие от казанских, — это прямые потомки кипчаков, говорящие на отдельном, западном диалекте, близком к степным говорам крымских татар.

Деду, приехавшему в Одессу в 1891 году, очень понравился этот веселый и оживленный южный город. Он довольно быстро открыл здесь свое дело, наладил хорошие торговые связи с Турцией, Польшей, Румынией и крымскими городами. Вскоре он приобрел дом на Малороссийской (ныне Лазарева) улице и перевез сюда свою семью. Дед торговал коврами, шалями, платками, мелкой галантереей. Товары реализовывали по всей Одессе шестьдесят его помощников – молодых одесских татар, в том числе и трое сыновей. Мой отец, Абдулла Хусеинович, проживший более ста лет, часто вспоминал, как торговал различными товарами, носил огромные узлы по всей Одессе, как раскладывал ковры и ткани во дворах, чем-то, наверное, напоминая при этом героя популярного в свое время кинофильма «Аршин мал алан», также мерявшего аршином ткани.

После безвременной кончины деда его сыновья продолжали вести то же дело, но позже, в связи с Первой мировой войной и прекращением поездок в Турцию и другие страны, решили переключиться на иной, как сейчас говорят, бизнес. Они принялись за торговлю бараниной и кониной. Словом, взялись обеспечивать мясом «халяль» одесских мусульман. Постепенно они стали владельцами мясных лавок на шестнадцати одесских базарах. Отцовский дом для трех братьев уже тесен; в 1918 году они купили новый просторный дом на Хуторской улице (ныне Генерала Цветаева), и там же во дворе открыли небольшую колбасную фабрику. Во время Курбан-байрамов мясо мусульманам раздавали бесплатно.

С приходом советской власти, конечно же, все было ликвидировано: братьев арестовали, из шестнадцати лавок осталась только одна на Новом базаре, да и ту вскоре отняли, как и дом на Хуторской.

После освобождения дядя Ибрагим переселился в Крым. Позже он был арестован, попал в лагерь и умер там от голода. Дядя Хасан перебрался в Узбекистан, где жили родственники, чудом устроился на работу и уже до конца дней жил в Ташкенте. Туда же полностью ограбленный и лишенный права голоса был вынужден уехать и мой отец. Несмотря на то, что он тоже прошел лагеря, ему все-таки удалось в 1952 году вернуться с семьей в родную Одессу.

Участь братьев Калмыковых не была случайной. Примерно такой же была судьба практически всех толковых и состоятельных людей России после Октябрьской революции: кто погиб, кого сгноили в тюрьмах и лагерях, а кто, оставшись без копейки, влачил до конца дней жалкое существование.

Второй же мой дед, Рехметулла Янмурзин-Ляпин, татарин астраханского происхождения, попал в Одессу еще в 1880 году и долгие годы работал пекарем в известной татарской хлебопекарне Султана Али Бикбаева-Рашкина, располагавшейся на Дальницкой улице. Работало там более 50 татар. Хлебом они обеспечивали почти половину Молдаванки.

Татары Одессы, имевшие самое различное происхождение, жили между собой очень дружно и часто общались. Конечно же, все они были ревностными мусульманами-суннитами, а единая вера в былые годы крепко объединяла. Они ходили в мечеть, что располагалась в конце Старопортофранковской улицы рядом с мусульманским кладбищем неподалеку от Чумной горы.

Одесский мулла вместе с городскими властями, как правило, встречал высокопоставленных гостей. В частности, мулла Ибрагим Адикаев встречал бухарского эмира и шаха Ирана, а позднее мулла Сабирзян Сафаров – приезжавшего в Одессу царя Николая II. Все татары, от мала до велика, соблюдали пост в месяц Рамадан. Ими выплачивался закят – религиозный налог в пользу бедных и неимущих, а более состоятельные люди совершали хадж – паломничество в Мекку.

В Одессе была и традиционная мусульманская школа, где занимались моя мама и ее сестры. До сих пор хранятся у меня их похвальные грамоты и Коран, изданный в Бахчисарайской типографии Исмаила Гаспринского, который изучали в школе девочки. Кстати, обучение на татарском языке продолжалось еще некоторое время и после революции. Существовали татарские классы, изучался литературный язык. Любопытно, что в 30-е годы прошлого века обучение в Одессе велось на 18 (!) языках. Период полной русификации наступил уже после Второй мировой войны.

В Одессе до революции даже находилась центральная контора по переправке паломников-мусульман в Джидду через Константинополь со специальной санитарно-паломнической гостиницей «Хаджилар Караван-Серай» или попросту «Хаджи-Хане». Гостиница могла принять в свои корпуса одновременно более 3000 человек и располагала баней и больницей на 20 коек. В случае смерти кого-то из паломников его хоронили на мусульманском кладбище с соблюдением всех мусульманских обрядов.

Интересно, что ровно сто лет назад, в 1908 году в Одессу приезжал из Санкт-Петербурга лидер мусульманской фракции Государственной думы О.Ш.Сыртланов, изучавший и регулировавший дело перевозки паломников-мусульман в Мекку через Одессу. Помогал ему и руководитель паломничества мусульман, представитель Министерства внутренних дел Саид-Гани Саидазимбаев. Одесский генерал-губернатор И.Н.Толмачев, рассмотрев докладную записку С.Саидазимбаева, предоставил дополнительно для карантинных целей так называемый «Дом трудолюбия». Обслуживали паломников семь врачей, в том числе и врач-бактериолог.

Близ нынешнего Морского транспортного банка, бывшего шахского дворца, в разрушенном во время Второй мировой войны здании находился «Татарский клуб», где собиралась и знакомилась молодежь, пели татарские песни разных регионов, играли оркестры.

Приход советской власти резко изменил жизнь татар. Наступила пора воинствующего атеизма и недоверия к «инородцам». Одесский мулла, татарин Сабирзян Сафаров, был расстрелян, мечеть закрыта, а потом разрушена, мусульманское кладбище сровняли с землей. Быть нерусским становится подозрительным, татары начинают называть себя русскими именами и менять паспорта. Мой дядя Инеятулла Рахметуллаевич стал, например, Ильей Родионовичем.

После Второй мировой войны гонения на верующих одесских мусульман, в большинстве татар, усиливаются. Религиозная жизнь сохраняется только в кругу семьи и близких друзей-соплеменников. В одной из квартир на Молдаванке татары тайно собирались на пятничную молитву. Продолжали читать Коран, соблюдали пост, раздавали милостыню. Обязанности муллы в послевоенные годы исполнял Хусеин Семирханов, затем Ханафи Басыров, а в 70-е годы – старый пекарь Абдулла Хасанович Каипов. После его смерти исполнять обязанности муллы стало некому. Лишь несколько пожилых женщин-татарок, еще учившихся в мусульманской школе и знающих Коран, помогали в проведении религиозных обрядов и читали молитвы.

Только после перестройки после прекращения многолетнего атеистического давления жизнь татар-мусульман оживилась. В середине 1992 года на странице одесской газеты «Юг» появляется приглашение на собрание, посвященное организации мусульманской общины. Инициаторами собрания и создания мусульманской общины стали одна из самых активных мусульманок города Амина-апа Халитова и председатель Общества татарской и башкирской культур, деятельный, решительный и энергичный человек, полковник запаса Маис Рахимович Батталов. Впервые после 70-летнего перерыва он добивается регистрации общины при Одесском облсовете народных депутатов, он же разрабатывает устав общины. Вначале для проведения пятничных молитв использовали закрытое помещение детского сада по улице Якира. Помог с арендой помещения сирийский бизнесмен Мишель Мухаммед. Роль имамов стали исполнять студенты-мусульмане, арабы.

По пятницам на молитву людей собиралось все больше, помещение стало тесным и с 1994 года арендуется новое, более просторное, по улице Балковской. Вот уже 14 лет работает там мечеть «Ар-Рахма», находящаяся под эгидой Духовного управления мусульман Украины (ДУМУ). При мечети есть помещение, где готовят в последний путь умерших мусульман. Хоронят их теперь на недавно открытом мусульманском отдельном участке общегородского «Западного» кладбища. При мечети работает и мусульманская школа. Здесь обучают и основам ислама, и арабскому языку.

Кроме того, одесские татары-мусульмане с 1996 года могут посещать мечеть, открытую в помещении бывшего детского сада на Слободке (близ рынка). Эту новую «Религиозную общину мусульман» города Одессы зарегистрировал все тот же Маис Рахимович Батталов. Работает эта мечеть под эгидой общественных арабских организаций «Аль-Раид» и «Аль-Масар».

Есть возможность ходить и в мечеть Арабского культурного центра на улице Ришельевской. Великолепное здание центра построено на средства сирийского бизнесмена, известного благотворителя Аднана Кивана.

Число татар в Одессе в 1989 году было 3747, а по данным переписи 2001 года – уже всего 2640. Многие из них пользуются в Одессе широкой известностью. Это, например, генерал Виль Шарипов; блестящий нейрохирург Венер Якупов; Герой Советского Союза, профессор Назым Якупов; замечательный организатор Маис Батталов; заместитель начальника управления архитектуры и градостроительства Марат Касимов.

Живущие практически во всех уголках города татары сейчас уже не стесняются своих имен и свободно могут исповедовать ислам. А завершившие свой жизненный путь могут быть похоронены с соблюдением всех необходимых ритуалов на мусульманском кладбище.

Это все, конечно, хорошо. Но вот вопрос. Сблизила ли как-то татар Одессы не так давно наступившая подлинная свобода вероисповедания; возможность говорить, не стесняясь, на своем родном языке, свободно общаться? Боюсь, что нет.

Если сравнить татар Одессы конца XIX–начала XX века, прекрасно знавших свой язык и литературу, читавших Коран, истинных мусульман, хорошо знавших друг друга и помогавших в беде, с нынешними, рассеянными по всему городу и разобщенными татарами, сравнение явно будет не в пользу наших современников.

Если старшее поколение еще знает язык, ходит в мечети, общается с узким кругом знакомых соплеменников, то занятое делами среднее поколение в большинстве своем уже состоит в смешанных браках, говорит на татарском только с родителями, а в своих семьях – уже на русском языке. Младшее же поколение татар и подавно не знает ни языка, ни религии, ни национальных традиций. Среди посещающих одесские мечети большинство теперь составляют арабы – студенты и бизнесмены. Приходят туда и их русские и украинские жены, изучающие язык и принявшие ислам. Татар среди прихожан все меньше и меньше. Нет ни татарской школы, ни каких-то встреч соплеменников. Хорошо, что в Киеве работает мощный Всеукраинский татарский культурный центр во главе с Канафией Хуснутдиновым; отлично и то, что широко известен запорожский центр татарской культуры, не говоря уже о целенаправленно возрождающих свой язык и культуру крымских татарах. В Одессе о подобном центре пока не слышно. Татар, несмотря на еще сохраняющуюся по инерции численность, в действительности остается в ней все меньше. И если руководству одесского Общества татарской и башкирской культуры не бросит клич «Татары Одессы, объединяйтесь!», то через десяток-другой лет от одесских татар останутся одни воспоминания.

Закир Калмыков, https://new.tatari-kiev.com