Причины ассимилятивных процессов в западной Башкирии в XVIII-XIX вв.

Асфандияров А.З.

Башкиры придерживались эндогамных норм. Браки заключались преимущественно внутри башкирского этноса. Эндогамия имела важное значение для самовоспроизводства этноса.

Вместе с тем, башкиры не всегда соблюдали этот институт. Территориальная и хозяйственно-культурная близость башкир с татарами, мишарями, казахами способствовала появлению этнически смешанных браков.

Царское правительство, боясь сближения и совместной борьбы народов против феодально-колониального гнета, всячески вмешивалось в личную жизнь своих подданных: запрещали национально смешанные браки (указы от 11 февраля 1736 г., 4 марта 1737 г., 1830 г.).

Однако запреты правительства не всегда достигали цели, напротив, взаимодействие между западными башкирами и татарами-переселенцами из года в год усиливались в различных областях жизни. Пограничные казахи и соседние с ними башкиры тесно общались меж собой, часто заключали брачные союзы.

Вместе с тем этнически смешанные браки не были характерны для подавляющего большинства башкир: эндогамия в целом ими не нарушалась.

В то же время западные (Бугульминский, Мензелинский уезды) и северо-западные (Елабужский, Сарапульский уезды) башкиры оказались менее подвержены эндогамии. И к 1926 г. произошла не только языковая, но и этническая ассимиляция 200 тыс. башкир вышеназванных уездов татарами.

Причины данного явления в литературе трактуются неверно. В частности, один из казанских этнографов, предлагая свое «четкое решение этого вопроса», делает надуманный вывод: поскольку представители данной группы коренного населения за короткий срок (1897— 1926 гг.) сменили свою этническую принадлежность, то они не могли принадлежать к башкирскому этносу и во времена более ранние они были не башкирами и не татарами, а, скорее всего, представляли некоторую переходную группу.

Прежде всего, отметим бесспорный факт, что коренное население названных уездов — это башкиры. В формировании племен буляр, биляр, гайна, еней, юрматы и юрми принимали участие не только булгары, но и угры и древние башкиры. Кроме названных племен и родов, здесь были и другие: ирэкты, ельдят, дуваней, илекей-мин, канлы, кыркули-мин, кульили-мин, кыр-елан, кыпсак, киргиз, сарали-мин, яик-суби-мин, которые численно превосходили племена булгарского происхождения, растворившиеся в башкирской среде.

Башкиры составляли коренное население данного региона. Поэтому только оно пользовалось на основе жалованных и сберегательных грамот вотчинным правом на населяемые им территории. Башкиры-вотчинники припускали на свои земли пришлых крестьян в качестве припущенников на определенных условиях. Пришлое население не обладало вотчинным правом, так как оно не имело грамот, кроме его единичных представителей.

Принадлежность к этносу определяла сословную принадлежность. А последнее налагало на сословие феодальное тягло. Поэтому промежуточной переходной группы между этносами и тем более сословиями быть не могло. Неопределенность в этническом и сословном отношениях — категория бесполезная для казны, крайне заинтересованной в четкости в этом вопросе.

Сближение башкир с татарами и ассимиляция первых вторыми — следствие многовекового взаимодействия множества факторов. Первое, что обращает на себя внимание в данном процессе, — это близость башкир и татар в языковом и культурно-бытовом отношениях. Башкирский язык лингвисты относят к кипчакской группе тюркских языков, среди которых ближе всех к нему стоит татарский. Издавна в силу определенных исторических условий обучение детей в башкирских мектебе велось сначала на языке тюрки, а затем на татарском языке, что не могло не влиять на процесс языковой адаптации и ассимиляции западных башкир. Обучение на татарском языке и распространение литературы на этом же языке вели к приобретению ими основных черт татарской культуры.

Ассимилятивный процесс усиливался рядом сходных социальных отношений. В западных уездах безземельных башкир-припущенников было немало: 36% от 66 тыс. всех безземельных башкир в 1840 г. Как и татары-припущенни-ки, они не владели, а пользовались вотчинными угодьями. Обе эти группы припущенников экономически зависели от башкир-вотчинников, поэтому они тяготели друг к другу. Башкиры-припущенники выступали связующим звеном между пришлыми и местными крестьянами. Затем они сами первыми были растворены среди татар. Но и вотчинники имели непосредственный контакт с татарами. Однако социальное различие между ними сохранялось вплоть до отмены вотчинного права в 1917 г. Уравнение их в поземельных правах с другими привело к потере западными башкирами своего этнического лица.

Сильно способствовало данному процессу однотипное хозяйство. Западные башкиры, как и татары, жили оседло, занимаясь главным образом земледелием, сочетавшимся с животноводством и различными промыслами.

На межэтнические процессы влияла и религия. Для тесных контактов и сближения между ними не было религиозных преград, все они — мусульмане.

Взаимодействие западных башкир с татарами происходило в условиях полного отсутствия у них своей государственности. Впоследствии упомянутые уезды вошли в состав Татарской АССР, где башкиры полностью сменили свое этническое самосознание. В этом видна роль политического фактора. Однако этнической ассимиляции не произошло в других районах (Белебеевский, Бирский, Осинский уезды), хотя взаимодействие этносов проходило не менее интенсивно.

На этническую ассимиляцию в значительной мере влиял и демографический фактор, т.е. возрастание численности одного и уменьшение численности другого этноса. По V ревизии в этнически смешанных деревнях Бугульминского уезда татары и тептяри численно преобладали (62,2%). В Мензелинском уезде они составляли одну треть населения. По итогам VII ревизии припущенники преобладали над вотчинниками почти в 3 раза в Бугульминском, около 2,5 раза в Бирском, почти вдвое в Белебеевском уездах. Их было немного больше, чем вотчинников, в Мензелинском, Уфимском уездах.

Этому процессу способствовало и территориальное смещение татар и башкир. Перемещение татар, мишарей, тептярей из татар в башкирскую среду привело к численному сокращению башкирских деревень и увеличению этнически смешанных населенных пунктов. По этому фактору в 1795 г. Бугульминский уезд занимал первое место, смешанные деревни составляли здесь 89,7% (26 из 29 аулов). В Мензелинском уезде этот процент равнялся 58,7 (88 из 150 деревень). Их доля возрастала и позднее. По итогам VII ревизии в первом уезде не осталось ни одной деревни, где бы проживали одни башкиры; в другом — сохранилась одна четверть башкирских деревень. Остальные — смешанные аулы.

Последний фактор — смешанные браки между татарами и башкирами. У последних произошло значительное нарушение эндогамии. По Ю.В. Бромлею, при этнической ассимиляции в массовых масштабах удельный вес смешанных браков у поглощаемого этноса обычно значительно выше, чем у этноса, выступающего в роли ассимилятора. Этнос-ассимилятор почти сохраняет эндогамию. На деле же получалось, что башкиры брали в жены татарок больше, чем отдавали им. И такие брачные связи продолжались в течение нескольких веков. В итоге у западных башкир была разрушена эндогамия.

Близость западных башкир к татарам в языковом, культурном, социально-экономическом отношениях, одинаковое вероисповедание, численное преобладание татар в этнически смешанных деревнях, перемещение последних в башкирскую среду, нарушение эндогамии из-за роста смешанных браков не могли не ускорить межэтнический процесс. Вот откуда 200 тыс. западных башкир по переписи 1897 г., ассимилированных впоследствии татарами.