Камиль Аблязов - один из немногих, кто делится с нацией

Саратовский бизнесмен Камиль Аблязов представляет редкий сегодня класс татарского национального капитала. Таких бизнесменов в Татарстане - раз-два и обчелся, а уж за пределами республики - тем более. По оценкам экспертов, принадлежащая Аблязову группа "Нарат" контролирует около 50 млн. долларов США. Немалая часть этого капитала работает на нацию.

Во многом благодаря ему в Саратове существуют более десяти лет татарская гимназия (подробнее об этом - в материале "Кузница элиты"), 9 школ с углубленным изучением татарского языка, 12 татарских классов, мечеть, а самое главное - сплоченная татарская община. В исполкоме Всемирного конгресса татар опыт Аблязова по организации национально-культурной автономии признают образцовым для всех татарских общин России. Камиль эфенди принципиально сторонится прессы и публичности. Эта беседа - едва ли не первое его объемное интервью.

- Камиль Алимович, вы - крупный бизнесмен, работающий в регионе, где татар сравнительно немного. Зачем вам нужно демонстрировать свою "татарскость"? Занимались бы себе спокойно бизнесом...

- Моя семья была мусульманской, предки мои были муллами. Именно по этой причине всех моих родственников по отцу сослали в Сибирь, в Усть-Каменогорск; по материнской линии - практически всех расстреляли, только один сумел сбежать.

Тем не менее религия стала главным столпом воспитания в нашей семье. Повзрослев, я стал задумываться, что я могу сделать для своего народа, для мусульман.

Род Аблязовых восходит к хану Аблязу, возглавлявшему орду, которая кочевала между Волгоградом и Ульяновском. Потом орда Абляза каким-то путем подружилась с Иваном Грозным и получила в Пензе землю. Там мы и осели.

- В 70-80-е годы в Советском Союзе существовал теневой бизнес, в частности, в Средней Азии и на Кавказе. Существовал ли аналогичный татарский теневой бизнесе то время?

- А как же! Исторически все заготовительные конторы контролировали татары. Это вторсырье, кожсырье, вторчермет и т.п. Я точно знаю, что, например, в Саратовской области 95 процентов заготконтор были "татарскими".

- А вы имели отношение к этому теневому бизнесу?

- Как ни странно, нет. Я по специальности геолог. Долгое время вел геологоразведочные работы и в Саратовской области, и на Севере.

Бизнесом я начал заниматься в 1987 году и был первым в области, кто зарегистрировал частное предприятие, и третьим - во всем СССР. Фирма с тех пор так и называется - "Нарат" ("Сосна"). Ее организационно-правовая форма менялась, а название оставалось тем же. Вначале мы занимались двумя направлениями -деревообработкой (отсюда и название фирмы) и бурением скважин. Это было то, что я умел и знал.

- По какому принципу вы подбираете людей на работу? Это обязательно должны быть татары, мусульмане?

- Нет, мы смотрим на деловые качества. Сейчас в нашем ОАО "Нарат" работают в основном русские, но "голова" фирмы (так получилось) полностью татарская. Тем не менее всех, кто у нас работает, называют татарами.

- Какое место "Нарат" занимает в экономике Саратовской области?

- После предприятий топливно-энергетического комплекса по большинству экономических показателей мы занимаем пятое-седьмое место в Саратовской области. В прошлом году мы подвели итоги нашей деятельности, и по прибыльности вышли на первое место в области. В этом году я стал торгово-экономическим представителем РТ. Хотя экономические связи с Татарстаном у меня были всегда. "Нарат" покупал здесь "КамАЗы", продавал в Зеленодольск до 10 миллионов штук кирпича в год. Мы брали здесь, в свою очередь, фанеру. Такой обмен идет постоянно.

- На третьем курултае конгресса татар не раз звучала мысль о том, что для своего выживания нация должна сделать ставку на развитие татарского бизнеса и вернуться к дореволюционной модели культурной татарской автономии. Ваш взгляд на эту проблему?

- Татары никогда не имели государственной поддержки и выживали за свой счет. Но наше современное положение, на мой взгляд, в корне отличается от прошлого. Тогда, в XIX веке, Казань была рядовым российским городом, в котором татары проживали так же, как в Оренбурге, Саратове или Симбирске. Сейчас же Казань стала связующим звеном, центром устремлений всех татар, проживающих за пределами Татарстана. Раньше этого не было и не могло быть, поскольку тогда не было государственности, пусть даже в форме ограниченной автономии. Но все это не значит, что ядро духовного развития сейчас может находиться только в Татарстане. Я считаю, что такое ядро есть и за пределами республики. И, более того, я везде открыто говорю: элита Татарстана все еще никак не поймет, что этой территории в общем-то случайно удалось стать историческим центром татарского народа.

- Тем не менее на одном из заседаний исполкома ВКТ вы требовали, чтобы власти вмешались в связи предприятий Татарстана с дилерами в регионах России и замкнули торговые потоки на торгово-экономических представительствах РТ, в том числе и на том, которое создали вы у себя в области. Это довольно необычно, когда бизнесмен публично просит использовать административный ресурс...

- Поясню. Если бы мне лично нужны были нижнекамские шины или "КамАЗы", то это одно. Мы их покупали и покупаем и без помощи премьер-министра. Но если цель - развитие торгово-экономических представительств, и я являюсь официальным представителем РТ, это ведь совсем другое дело. Я же не прошу Татарстан вкладывать в мой личный бизнес! Мы сами существуем, сами себя кормим и, инша Аллах, еще долго будем развиваться.

- А готовы ли вы сами инвестировать в Татарстан?

- А вы думаете, что в Татарстан легко инвестировать? Пока лично я не вижу, чтобы элита РТ понимала, что на нее могут ориентироваться не только где-нибудь в Черемшанском районе, но и в Тамбовской, в Саратовской и других областях. К сожалению, пока нет татарской экономической стратегии.

А почему бы не начать с создания татарской банковской системы? Достаточно иметь в разных регионах 15-20 банков, в которых капитал будет контролироваться татарами, и это позволит сразу 15 - 20 регионов тесно связать финансами с Казанью. 15 новых финансовых ниш - это был бы мощный скачок. Но Ак Барс Банку это не нужно, банку "Зениту" тем более, "Девон-кредиту" - не знаю...

- Как скажется, по вашему мнению, глобализация на татарском бизнесе? Ведь она стирает многие грани, в том числе и национальные.

- На этот вопрос сложно ответить однозначно. Если мы хотим сохраниться как нация, то сегодня мы имеем шансы не только сохраниться, но и приумножить наше культурное достояние. А какую начинку - интернациональную или иную приобретет бизнес и с кем мы будем объединяться - это дело десятое. Самое главное, чтобы основное ядро было защищено и могло воспроизводиться.

Нам в Саратове это удается. Так, наши села сохраняют язык. Ассимиляция, конечно, есть, но, я считаю, что у нас ее масштабы даже меньше, чем в Татарстане. У нас мусульманские девушки спокойно ходят в платках, и никто не обращает на это такого внимания, как здесь.

Всего в области где-то около 270 тысяч мусульман, и они почти все стараются держаться рядом с нами. На выборах в совокупности это нам дает до 18 - 20 процентов голосов избирателей. Это очень хороший показатель.

- Удалось кого-либо провести в местные органы власти?

- Да, впервые за последние сто лет депутатом областной думы стал мусульманин. Это мой брат Ирфан. Это удача татарской общины в Саратове, всей мусульманской уммы.

- Раз уж вы упомянули о платках, то зададим такой вопрос: как вы рассматриваете попытки модернизировать и вестернизировать ислам сегодня? Речь идет о концепциях евроислама и т.д.

- Всегда надо ориентироваться на лучшее, будь оно на Западе или в Китае. И Пророк сказал, что в исламе каждые сто лет следует какую-либо сторону модернизировать.

- А сто граммов на праздник -это тоже модернизация?

- В этом заключается наша внутренняя мимикрия, и это меня особенно удивляет. В понедельник в каком-то кругу человек может говорить, что мы, мол, татары, мусульмане. А уже в среду на встрече, где присутствуют двое или трое людей другой национальности, начинает пить водку за дружбу. По-моему, всегда должна быть своя железная линия, которой следует неотступно придерживаться. Не нужно брать пример с татарской политической элиты, немалая часть которой пьет коньяк и ест свинину. Надо быть самим собой. Кстати, за все то время, которое я занимаюсь бизнесом, мы всегда избегали торговли спиртным.

- Насколько исламские нормы присутствуют в вашем бизнесе? К примеру, вы владелец банка, но в то же время проценты в исламе запрещены, не так ли?

- Как известно, наше общество не исламское и не мононациональное. Жить в нем и играть по своим правилам, когда господствуют совсем другие правила, трудно и даже невозможно. Капитал без процента - это не капитал.

- Правда, что вы были первым российским бизнесменом, который поехал с деловым визитом в Саудовскую Аравию?

- Не знаю, насколько это правда, но когда лет шесть-семь назад я решил поехать в Саудовскую Аравию, то совместил умру (паломничество к Каабе в любое время, кроме времени хаджа. - Ред.) с визитом. Тогда нам и сказали, что мы первые российские предприниматели, приехавшие в Саудовскую Аравию. Там мы познакомились с крупными предпринимателями, до сих пор с ними дружим.

- О вас ходит много разных историй. Рассказывают, что когда вы строили мечеть, местные власти попытались было ограничить высоту минарета...

- Да, это случилось, когда возведение минарета шло к завершению. Никакого формального повода не было, но нам хотели запретить строить выше храмов других конфессий. Проблема решалась на самом высоком уровне, но мы отстояли свою мечеть.