ya_palomnik
Глава II. Часть 2. Торговцы-мусульмане и ярмарочная жизнь
Chapter II Part 2. Muslim Merchants and Fair Life

ГлавнаяИстория

Оглавление

Вступительное слово

Введение

Глава I. Мечеть на Макарьевской ярмарке — прообраз Нижегородской ярмарочной мечети

1. Торговцы-мусульмане на Макарьевской ярмарке

2. Религиозная жизнь мусульман во время макарьевских торгов

3. Прихожане Макарьевской мечети в годы Отечественной войны 1812 года

Глава II. Роль Нижегородской ярмарочной мечети как центра общения российских и зарубежных мусульман в XIX столетии

1. Нижегородская ярмарка — всероссийский и международный торговый центр

2. Торговцы-мусульмане и ярмарочная жизнь

3. Ярмарочная мечеть и устройство религиозного быта мусульман

4. Имамы Нижегородской ярмарочной мечети

Глава III. Политические деятели мусульманского сообщества в стенах Нижегородской ярмарочной мечети в конце XIX – начале XX века

1. Общественно-политические инициативы российских мусульман в Нижнем Новгороде

2. Деятельность Комитета по устройству или ремонту Нижегородской ярмарочной мечети

3. Канавинская мусульманская община в первые годы советской власти

Заключение

Глава II. Часть 2. Торговцы-мусульмане и ярмарочная жизнь


Восточные торговцы

Встреча императора Николая II в Нижнем Новгороде, 1913 г.

Зажиточные татары

Члены Учетно-ссудного комитета Ярмарочного отделения Нижегородской конторы Государственного Банка. Нижний ряд: второй слева сидит С.М. Аитов, первый слева стоит М.Г. Яушев

Сцена у ярмарочного моста. С рисунка В. Рыбинского, 1857

Группа старшин и старост, встречающих императора Николая II, c. Выездная слобода, 1903 г.

«Нижегородская ярмарка есть важнейший экономический факт русской жизни, полный всевозможных интересов, стоящий в ближайшей связи с состоянием русской промышленности и вообще с политико-экономическим и финансовым положением России», — писал в 1867 году исследователь ярмарочной торговли Н.Н.Овсянников. Эти слова в полной мере относятся и к татарским предпринимателям, занимавшим свою нишу в коммерческих операциях на главном торжище страны.

Уже в первые годы работы ярмарки присутствие татар-купцов на торжище становилось все более заметным. Например, в 1822 году в лавках Мыльного ряда можно было приобрести товар казанских купцов Абдулкарима Юнусова, Ахмета Заминова, Юсупа Апанаева, Хусаина Апанаева, Юсупа и Мухмета Шатуновых. Тогда же одна из лавок Сырейного ряда принадлежала Мусе Апанаеву. Заметим, что в первое время после перевода ярмарки в Нижний Новгород казанские купцы, как и все другие, получали торговые помещения в результате публичных торгов.

В 1834 году среди казанцев, торговавших в том же, Мыльном, ряду, были купцы Юсуп Арсаев, Сулейман Апанаев, Габайдул Юнусов, Ибрагим Суюров, мещане Мухамет Шабатырша Мемешев, Тазей Мукашев, Хайбулла Мукашев, «купецкие дети» Мухаметвалий и Тутиф Ахметовы, князья Замановы. Те из них, кто продолжал деятельность на ярмарке в 1836 году, как и все остальные торговцы, получили возможность участвовать в торжественной встрече императора Николая I, посетившего Нижний Новгород и ярмарку.

Татары, имеющие в характере предпринимательскую жилку, не могли упустить возникший с начала XIX века шанс — и использовали ярмарку в полной мере. Как писал наблюдатель в конце XIX столетия, «съезд на Нижегородскую ярмарку достигает 200 тыс. человек; съезжаются преимущественно русские азиаты; не составляя особенно значительной части приезжих, разнообразием своих типов и костюмов придают ярмарке отчасти восточный характер».

Кроме того, что часть мусульман приезжала поторговать, некоторые из них ехали еще и подработать, поскольку ярмарка давала для этого большие возможности. «На казенных лошадях на ярмарочных работах» трудились в 1821 году Садикбай Шарипов и Касвин Шарипов (деревня Кочко-Пожарки), Шехмурат Амерханов (Пошатово), Баиш Велишин, Салават Аделшин, Сейфулла Арюпов и Мунзяфар Алембиков (Собачий Остров), Мамекул Селюмов (Малое Рыбушкино), Нафек Сафеев и Умяр Сафеев, Жалюк Мавлютов и Мавлехан Мавлютов (Красный Остров), Абляз Аитов (Малые и Большие Краснояры), Губейдулла Хамитов (Ключищи), Исмаил Бахтеев и Калек Бахтеев (Большое Рыбушкино). Некоторые из 40 рабочих-татар, трудившихся на конюшне Ярмарочного Гостиного двора, в 1821 году болели — простудились, так как уже в августе было холодно (наступило «ненастное холодное время»). Заболевшие получали лекарства и необходимую помощь из Нижегородской врачебной управы, а майор Корпуса инженеров путей сообщения Эспехо, следивший за работами и не имевший права допустить, чтобы лошади простаивали из-за нехватки работников, делал запросы о пополнении числа работавших на основании контрактов, заключенных с татарскими деревнями Нижегородской и Симбирской губерний.

«Татары отправляют все трудные работы на сей ярмарке, — писал современник в 1827 году, — они переносят тяжелые товары и служат в балаганах. Они трудолюбивы и без всякого ропота исполняют возлагаемые на них дела». И еще из уст другого наблюдателя (тот же 1827 год) о том, как выглядела жизнь на пристанях: «…пристают к берегу расшивы, лодки, шитики с различными произведениями государства. Трудолюбивые татары под тяжестию ношей испытывают силы свои и в поте лица своего достают себе хлеб». Эта же мысль высказывалась применительно к татарам- чернорабочим и позднее — в начале 1840-х годов: «…что за лица у бедняков, в их разодранных рубашках, сквозь которые видно загорелое тело, О, бедность кладет свою печать на все, что попадается под ее тяжелую руку, где бы-то ни было! Татары ходят по всем рядам и нанимаются на работу — носить, паковать, зашивать, укладывать…». Ничего не изменилось и в 1860-х годах: «всегда и неизбежно заметны, как и на перевозе, широкие, богатырские спины татар и их изрытые оспою лица: вся ломовая работа производится этими коренастыми, здоровыми татарами здешней и соседних губерний».

В начале XX века А. П. Мельников писал: «И до сих пор на ярмарке среди чернорабочих и мелкой прислуги много татар, в старину же рабочие здесь почти исключительно были татары, целыми толпами приходившие сюда к ярмарочному времени из пределов соседней Казанской губернии и из Сергачского уезда Нижегородской… Это были очень дешевые и самые выносливые работники, довольствовавшиеся самым ничтожным заработком и жившие почти под открытым небом…».

Но главной фигурой ярмарки оставались, безусловно, купцы. Среди них были, как честные, так, порой, и мошенники, что подметил в стихотворной форме немецкий поэт А. Эйхель в 1856 году: «Толпы исполнены отваги, /Кружатся и жужжат, как рой, /И как глядеть без удивления /На разных наций пестроту /И на могучее движенье /Торговли, ход и суету? Француз, Татарин и Британец, /Грек, Немец, Жид и Армянин, /Башкир, Хивинец, Итальянец, /Бухарец, Чудь и Славянин — /Рискуют все в игре торговли, /Для всех на ярмарке приют, /Как честный там живет под кровлей, /Так укрывается и плут». Чтобы плутовства и беспорядка было меньше, надзиратели строго следили за всем, что происходило на ярмарке, за соблюдением установленных на торжище правил. Нарушителей наказывали. Помощь надзирателям оказывали рядские старосты, на которых ложилась ответственность за неукоснительное выполнение требований по соблюдению чистоты и порядка. Рядские старосты (после избрания их по «приговору» торговцев) давали надзирателю подписку добросовестно выполнять обязанности согласно распоряжениям Конторы Ярмарочного Гостиного двора и самого надзирателя. Такие подписки дали, например, в 1856 году избранные рядскими старостами — касимовские купцы Мухамет Накафей Максютов (Пушной ряд) и Шаги Ахмет Ширинский (Армянский ряд).

С отменой крепостного права у татарских торговцев, как и у других купцов, появилась возможность покупать лавки (без земли) в частную собственность. «…русские, татары и армяне сливаются здесь в одну торговую семью, с одним общим интересом», — писал историк литературы А. П. Мельников в 1873 году.

Так, несколько купцов из Касимова решили приобрести в свою собственность лавки на ярмарке в 1871 году. Касимовский потомственный почетный гражданин Абдулла Изятуллов Ишембаев, постоянно проживавший в городе Касимове Рязанской области, занял лавку в Шуйском ряду, уплатив за первый год 1/15 часть положенной суммы. Его земляки, также потомственные почетные граждане — Хайрулла и Хисаметдин Сайфулины Костровы — выкупили три лавки в Пушном ряду и две — в Армянском. Купец второй гильдии из Касимова Мухамет-Юсуф Науметуллин Ишембаев — одну лавку в Пушном ряду. Елатомский купец первой гильдии Муртаза Тухтаров Девишев приобрел две лавки в Пушном ряду и одну — в Шуйском. В июле 1879 года касимовский купец Бахтияр Мусаев получил специальный билет на право занять помещение «против лавки Шуйского ряда лит. Ш №65» под склад товаров. Его склад соседствовал с купцами из самых разных концов страны.

К 1880 году почти все строения Гостиного двора, а не только лавки, находились в частном владении. Более богатые купцы старались улучшить условия жизни и торговли. Например, Ахмет Галеевич Хусаинов, оренбургский купец первой гильдии, в конце 1880-х – начале 1890-х гг. занимался перестройкой каменного двухэтажного флигеля при его доме на Нижегородской улице и строил лавку на каменных столбах на берегу Мещерского озера, на той же Нижегородской улице. Тем не менее, часть лавок и строений Гостиного двора продолжала оставаться во временном пользовании, как правило, у тех, кто занимался мелочной торговлей.

По описаниям XIX столетия, «на ярмарку шерсть привозится из восточных губерний, щетина из Сибири, невыделанные кожи с востока России, хлопок из Средней Азии, хлопчатобумажный товар из губерний Владимирской, Московской и др., металлы с Урала и из Сибири и т.д. Персидские бакалейные товары (рис, финики, кишмиш, орехи, миндаль и пр.) расходятся по всей России». Роль татар в торговой деятельности заключалась не только в прямой торговле привезенными товарами, но и в перекупке и продаже их во многие регионы страны. Привлекательность Нижегородской ярмарки для татарских предпринимателей в предреформенный период логично вытекала из специфики их коммерческой деятельности. В рассматриваемое время они сохраняли ведущие позиции в казахской степи и торговых связях со Средней Азией, вели торговлю с Китаем.

Торговля чаем являлась одной из важных статей дохода крупных татарских предпринимателей. В списке крупнейших торговцев китайским чаем на нижегородской ярмарке в 1843–1845 годах значатся фамилии кяхтинских купцов М. К. Курбатова, нерчинского — Зейсинова, казанских — Губайдуллы Юнусова и Мухаметмусы Апанаева.

До присоединения Средней Азии, пока не хлынул на юг русский капитал, татары выступали связующим звеном караванной торговли России со Средней Азией, что наглядно проявлялась в ассортименте их товаров на Нижегородской ярмарке. Средняя Азия являлась выгодным для отечественной экономики рынком сбыта своей неконкурентоспособной в Западной Европе промышленной продукции. Татары осуществляли караванную торговлю между меновыми дворами юго-востока и российскими «торжищами», выступая основными покупателями мануфактурных товаров для казахской степи, Бухары и Хивы.

Деньги зарабатывались упорным трудом. После Нижегородской ярмарки нагруженные товаром предприниматели отправлялись на Воздвиженскую ярмарку в Бугульму (14–22 сентября), где продавались «бумажный товар невысокого сорта, железо и чугунные изделия». Затем с оставшимся товаром купцы ехали в Оренбург, где и готовили караваны для отправки в Бухару, Хиву, Афганистан.

В 1840-е годы из Средней Азии купцы привозили сукна низких сортов, хлобчатобумажные ткани, бумажные изделия, стекло, фарфор, кожевенные изделия, «пышные товары», бирюзу и др. С 1837 года бухарцы торговали в Шуйском ряду. Главными финансовыми воротилами среди них современники признавали Ариджана Юсупова, Мухамеда Ширинбаева, Мармид-муллу-Салима, Абдула-Мамеда Резульбаева, Мургазия Мир-Якупова.

Татары выступали как коммерческие посредники между рынками Сибири и внутренних губерний европейской части России. В Нижнем Новгороде они реализовывали товары, приобретенные на других ярмарках. Скажем, в 1843–1845 годах известными торговцами в Пушном ряду являлись Абубекиров, Хозесаитов. Всего к концу 1850-х годов 300 татар России были представлены на торгах Нижнего Новгорода (приложение).

Нижний Новгород привлекал татар также как место продажи своей промышленной продукции. В начале XIX века в мыловарении, кожевенной (подошвенная кожа, юфть, лощевые кожи, цветной сафьян различной выделки, козловые кожи) и текстильной отраслях ряд торговцев и промышленников из татар Казанской губернии контролировал весь производственный цикл. В 1814 году в Казанской губернии действовали 9 ткацких фабрик мусульманских предпринимателей, на станках которых (в количестве 319-и) трудилось до 592 татар-рабочих. В этот период татарскими фабрикантами выпускалось 75,2% всего кумача в империи, они сосредоточили в своем распоряжении 55,3% ткацких станков отечественной легкой промышленности.

Однако изготовление со второй четверти XIX века более дешевой текстильной продукции и начавшийся промышленный переворот в Центральном промышленном районе страны привели к кризису мануфактурного производства в Среднем Поволжье. Любопытно, что 1840-е годы китайкой на ярмарке торговали исключительно татары, предприятия которых располагались в деревнях Верезки и Ура Казанского уезда и губернии. Их товар, по подсчетам П.Мельникова, составлял 1/66 часть всех бумажных тканей , реализуемых на ярмарке. В 1843 году была продана китайка на сумму 86300 руб. (7/10 привезенного товара), 1844 году — на 121500 руб. (6/7), в 1845 году — на 106550 руб. (10/15).

Участие татар в торговле на ярмарке является производным моментом от развития национального капитала и его возможностей, конкурентоспособности производимой продукции и объема рынка реализации. Поэтому необходимо, хотя бы коротко, охарактеризовать экономический потенциал национальной буржуазии. В 1890 году в Казанской, Самарской, Симбирской, Саратовской, Вятской, Оренбургской, Уфимской, Пермской, Рязанской и Тамбовской губерниях татарские капиталисты владели 76 предприятиями с контингентом рабочих в 4653 человека и годовой производительностью в 2 млн 455 тыс. руб. Большинство промышленных заведений были мелкими: в 41 предприятии трудилось до 10 человек, в 24 — от 10 до 100, в 11 — от 100 до 1000 и более рабочих. В Казанской губернии сосредоточились главным образом мыловаренное, кожевенное и меховое производства, в Вятской губернии — хлопчатобумажное, Симбирской и Саратовской губерниях — суконное, Оренбургской губернии — золотодобыча и обработка животного сырья. Часть предприятий располагалась в Петропавловске, Семипалатинске, Касимове и других городах.

Согласно сведениям о промышленных заведениях Казани с производством продукции на сумму более 1 тыс. руб. в год в 1898 году в городе действовали 10 татарских предприятий (капиталистические предприятия, мануфактуры и мастерские). Суммарный годовой выпуск продукции всех татарских предприятий доходил до 405 тыс. руб., на производстве было занято 144 рабочих). В начале 1912 года в Казани действовало 34 предприятия мусульман с оборотом 1 240 000 руб. Самым крупным по численности рабочих считалась «Бязекрасильная фабрика Товарищества Утямышевых и К°» с 24 текстильными станками и 60 рабочими. На мыловаренном и глицериновом заводах С. М. Аитова и Х. В. Гизетуллина трудились 50 рабочих, на остальных шести мыловаренных заводах было занято 65 рабочих.

В конце XIX века, по сведениям И. Гаспринского, в Среднем Поволжье насчитывалось десять предприятий мусульман, из них два располагались в Саратовской губерии. Их общий оборот определялся в 10 млн руб. Самые крупные принадлежали Акчуриным. В частности, их фабрика при русской деревни Гурьевка являлась одной из крупнейших предприятий в отечественной легкой промышленности. На Нижегородской ярмарке у Акчуриных имелись лавки для продажи сукна. В 1890 году сукнами также торговали на ярмарке Юсуп Сулейманов (Персидская улица), Тимер Булат Курамшин (Персидская и Театральная улицы), Якуб Сулейманов (Театральная улица) и др.

В 1914 году официальная статистика зафиксировала 154 торговых дома татар, из которых 18 занимались, главным образом, промышленным производством: обработкой кож, мыловарением, книгопечатанием, изготовлением строительных материалов, хлебобулочных изделий и др. Число предприятий мусульман увеличилось до 141. Из них 91 (64%) действовало в Поволжье и Приуралье, 19 — в Средней Азии, 18 — в степных областях, 8 — в центральных губерниях и 6 — на Кавказе. Занятые на производстве 12 тыс. рабочих (по 110 предприятиям из 141), согласно подсчетам Х. Х. Хасанова, производили различных товаров на сумму 10 млн 42 тыс. руб.

Анализ капитала торговых домов (капитал — почти 5 млн руб.) позволяет однозначно говорить о приоритетности для национальной буржуазии торгово-посреднической деятельности: на долю занимающихся исключительно торговлей фирм приходилось чуть меньше 4 млн руб., на долю занимающихся производством — 1,02 млн руб.

Следующей особенностью национального капитала выступает его сосредоточение в руках средних и мелких коммерсантов. Учреждений с капиталом до 25 тыс. руб. насчитывалось до 89, от 25 до 50 тыс. руб. — 39, от 50 до 100 тыс. руб. — 18, свыше 100 тыс. — 8. Татарские предприниматели наибольшую активность проявляли в области торговли мануфактурными изделиями. Мануфактурой «промышляли» 50 из 136 торговых домов татар. Торговля бакалейными товарами являлась источником прибыли для 22 торговых домов, кожевенными изделиями, обувью и мехами — 11, галантерей — 8, скотом, мылом, жиром — 6, фруктами — 5, хлебобулочными изделиями — 2. Остальные 27 специализировались на торговле вразнос.

Привезенную из Самары, Симбирска, Оренбурга, Уфы, Троицка и Уральска мытую шерсть прямо на пристани со складов приобретали для своих предприятий московские и симбирские промышленники. На ярмарке была представлена продукция трех фабрик Акчуриных, обзаведшихся в 1870-е годы на «торжище» собственными лавками, а также Сиразетдина Бахтеева (Симбирск), Хасана и Хисамутдина Хусеиновых (Симбирск), Хисаметдина Алеева. Их толстые сукна покупались военным ведомством, а также бухарцами, армянами и др. Ситцем и кумачом в 1876 году торговали казанцы Муртаза Азимов и Утямышев. Семейство Азимовых отмечено в списках торгующих бумажным товаром в 1890 году. Торговали из этой семьи: Азимовы Мухамет, Абдулкадыр, Биби Гайми и Биби Хадычаймуртазиновы, Биби Фатима Искакова Азимова, Биби Бадрикаслал Зябирова, Зайнаб Бани Субаева, Биби Фатима Рахматуллина, Умугульсюма Муртазина Ибрагимова.

Посетителей также привлекала продукция кожевенных «заводов» касимовских татар, приобретавших здесь же сырье для своих предприятий.

В 1860-е годы на Нижегородской ярмарке пользовалась большим спросом продукция казанских мыловаров: братьев Крестовниковых, Щетинкина, Устинова, Арсаева, Курманаева, Замановых и др. В начале ХХ века эту традицию продолжали фирма Арсланова, «Товарищество Утямышев и К°», С. Галикеев, И. Апанаев.

Пушным товаром торговали на ярмарке в 1890 году представители купеческих династий Касимова: Ширинские Валиулла Изятуллов и Хайрулла Шангреев, Ахмет Хайруллин Костров и др., а также купеческих династий Елатьмы: Хасан Ромазанов Бастанов, Девишевы Муртаза Тухторов и Хайбулла Муртазин и др.

Следует отметить, что Нижегородская ярмарка не являлась единственным и главным центром торговли татарских предпринимателей. Между меновыми дворами юго-востока и городскими торгово-промышленными центрами были налажены автономные хозяйственные связи. На протяжении XIX столетия Казань оставалась главным центром сибирской транзитной торговли, а казанские коммерсанты занимали ведущее положение на главной ярмарке Сибири — Ирбитской, центре торговли между Уралом и Сибирью, крупном перевалочном пункте между Европой и Азией. Кроме того, татары вели активную коммерческую деятельность на Мензелинской, Тюменской и других ярмарках.

В контексте рассматриваемой проблемы важно подчеркнуть, что Нижегородская ярмарка задавала тон всему российскому рынку, определяла экономическую конъюнктуру до следующего торгового сезона. После присоединения Средней Азии и постройки сети железных дорог, соединяющих Юг с внутренними губерниями, окончательно потеряв монополию в этом обширном регионе из-за усиления конкуренции, татарские купцы все более концентрировали свою деятельность в Среднем Поволжье.

В целом приезжающих на ярмарку мусульман по социальному положению и трудовой деятельности можно разделить на несколько групп. Прежде всего, это крупные торговцы и промышленники с приказчиками, которые вели оптовую, а также розничную торговлю. Их приезд в Нижний Новгород определялся регионом коммерческой деятельности и рыночной конъюнктурой. В отдельную группу можно выделить средних и мелких коммерсантов, приобретавших товары для своих лавок в городах и селениях или перепродажи другим розничным торговцам и реализующих товары местного производства.

Для малочисленной богатой прослойки мусульман ярмарка, помимо приобретения предметов быта, аксессуаров, роскоши и др., выступала местом развлечений и отдыха, лицезрения ярмарочной суеты, общения с видными предпринимателями, общественными деятелями, артистами, установления полезных связей и т.д. В конце XIX века на ярмарке действовали так называемые «татарские кухни». Их содержал казанский купец Шашсутдин Сагадеев, у которого на ярмарочной территории было два соответствующих заведения: на Бетанкуровской набережной и на Нижегородской улице. Еще одним держателем «татарской кухни» (она помещалась также на Нижегородской улице) являлся оренбургский купец второй гильдии — Ахмет Хусаинов. У Хусаинова же были «номерные здания» на ярмарке. На Магометанской площади у мусульманина, персидского подданного, Мир Джафара Хана, постоянно проживавшего в Петербурге, было также, как называли на ярмарке, «номерное здание».

В 1890 году казанские купцы Габдул Карим Исхаков Апанаев и Мухамет Мусин Апанаев арендовали лавки на Магометанской площади для торговли сырейным товаром, Г. Апанаев имел, к тому же, склад кож на Сибирской пристани. Искак Юсупович Апанаев, также казанский купец, арендовал лавку, в которой продавал мыло и свечи. Семейство Кушаевых из Казани: вдовы казанского купца Биби Зюлейка Миннибаева и Биби Могруй Абдуллатыпова, дочери Биби Зиннят, Боня Ибетуллина, Биби Хуршит Бона и Марьям, Бана Ибетуллины и сын Габдулла Ибетуллин — имело на Персидской улице лавку для продажи сырейных товаров. Мухаметжан Сулейманов Аитов «промышлял» тем же на Магометанской площади. Чаем и сахаром торговал Мухамет Гариф Ибрагимов, казанский купец.

Для приобретения товаров на хозяйственные нужды на Нижегородскую ярмарку наведывались жители селений из ближайшей округи. Приезжали также духовные лица, представители интеллигенции, разночинцы по самым разным мотивам. Основная же масса татар была представлена приезжающими на временные заработки крестьянами Нижегородской и близлежащих губерний, нанимающихся на работу в качестве чернорабочих, грузчиков, хозяйственных работников и др. На рубеже XIX–XX веков на Нижегородской ярмарке, по некоторым сведениям, численность участвующих в различных работах (помимо торговли) мусульман достигала 30 тыс. человек. За счет ярмарочного купечества существовали народные столовые и чайные. Если в 1881 году их было всего три (на Стрелке, Сибирской пристани и на Песках), то в конце 90-х годов ярмарка предлагала рабочему люду 7 заведений такого рода.

Согласно наблюдению современника (1860-е гг.) среднеазиатские и татарские купцы неизменно пользовались у приезжих на ярмарку «доброю славою» и большим уважением «за свою честность и доброе обхождение». Как и ранее, облик и одежда среднеазиатских купцов вносили в ярмарочную жизнь восточный колорит. Писатель-этнограф С. В. Максимов (1831–1901) отметил, будучи тогда же, в 1860-х годах, на ярмарке, особенности головных уборов татар: часто они были «в белых круглых валенных шляпах». Внешний вид торговцев разной этнической принадлежности, в том числе мусульман, описал и классик французской литературы Теофиль Готье, побывавший на ярмарке в 1861 году. «Разные типы людей в толпе возбуждали во мне гораздо большее любопытство, чем вид лавок. Буквально наводняли ярмарку скуластые татары с прищуренными глазами и вздернутыми носами, какие обычно рисуют на профиле луны, толстогубые, желтолицые, с зеленоватыми тенями на выбритых висках, в ситцевых стеганых тюбетейках на макушке и коричневых кафтанах, перехваченных поясами с металлической отделкой. Персы легко узнавались по овальным вытянутым лицам, длинным носам с горбинкой, блестящим глазам, густым черным бородам и благородству восточного типа лиц. Даже если не обращать внимания на характерные конические каракулевые шапки, шелковые полосатые одежды и кашемировые пояса, их можно было сразу узнать».

Татары занимали заметное место в торговле коврами, изделиями кожевенного производства и галантереей, хлопком, головными уборами, чаем и сахаром. Особо следует выделить ассортимент, предназначенный исключительно для мусульман. Прежде всего, это ичиги — азиатская обувь, изготовляемая в Казани и ее округе специально для среднеазиатского рынка, головные уборы для мужчин и женщин. В 1893 году на их продаже специализировались Мухамеджан Галеев и Шариф Мусин.

Делая этнические зарисовки, краевед А. С. Гациский отмечал: «Не мешает, впрочем, посидеть на одной из скамеек, торчащих на площадке перед Главным домом: ежесекундно проходит мимо вас самый разнообразный люд: то отдаст своим постоянным запахом мыла татарка, нарумяненная, с черными зубами, давно забывшая наказ Магомета о сокровенности своей физиономии, то простучит каблуками персиянин в своей высочайшей остроконечной шапке, которая вот-вот свалится назад, то татарин чуть не в нос ткнет вам мерлушкой, которой он обвесился со всех сторон…».

Интерес к восточным торговцам, в том числе татарам, проявил побывавший на ярмарке А. Дюма («продавцы представляют такой же интерес, как и их товары»). Он отметил необыкновенную активность татар, занимавшихся мелочной торговлей, сравнив ее с неподвижностью, степенностью и молчаливостью турок.

Привлечение башкирско-мещерякского войска в качестве полицейских на ярмарке во многом снимало языковой барьер между торговцами из Средней Азии и местной властью. Во второй половине XIX века Нижегородская ярмарка стала временным местом службы для национальных частей, комплектовавшихся из коренных жителей Закавказья, возвращавшихся в родные места или направлявшихся в столицу для несения службы в гвардейском корпусе или императорском конвое. Порядок на ярмарке обеспечивался постоянным дежурством надзирателей. Так в 1860 году на ярмарочной территории существовало 10 постов: «у флагов, у частного дома, у армянской церкви, в пушной линии, у Собора, в панской линии, у сторожевой башни, у кузницы Бокова, у трактира Вешнякова, у моста на Песках».

В 1890 году на ярмарке впервые появились купцы-мусульмане из Афганистана. И хотя начало их пребывания на ярмарке было отмечено трагично: от удара молнии сгорела баржа с закупленным ими товаром — они уезжали из Нижнего Новгорода вполне довольными. Гостеприимство нижегородцев не знало границ — весь товар на 250000 был бесплатно восстановлен. Видимо поэтому у торговцев Афганистана не пропало желание приезжать в Нижний Новгород и в дальнейшем.

Необходимо сказать о торговле на ярмарке книгами религиозного и светского содержания. Усилиями предпринимателей татарская печатная книга стала важным фактором духовного развития и просвещения членов уммы. В первой половине XIX века по объему издательской деятельности Казань занимала третье место после столиц: там были изданы книги 401 наименования, в большинстве своем религиозная литература. Во второй половине XIX столетия на ярмарочной продаже татарских и мусульманских книг специализировался Ш.Хусаинов, затем его наследники.

В начале ХХ века важнейшую роль в издании и распространении татарских книг играла типография братьев Каримовых в Казани. В 1905–1917 гг. под ее грифом было издано 1294 книги с общим тиражом 14 млн экз. Книготорговцы выезжали на многие ярмарки, с 1901 года имели собственные дома в Уфе, на Нижегородской ярмарке, в Мензелинске.

Подчеркнем, что торговые ряды ярмарочного комплекса были устроены с учетом специализации товаров и этноконфессионального состава купцов, в чем проявлялась традиция восточного торгового города. Так, в развитие отношений с персами, в 1868 году на территории ярмарки был построен Персидский караван-сарай (архитектор И. К. Кострюков). С 1902 по 1917 год на ярмарке активно работало отделение Учетного ссудного банка Персии, с 1912 года отделение Персидского банка.

Мусульмане, торговавшие на ярмарке, так же как и купцы других вероисповеданий, вносили свой вклад в развитие ярмарки. Они платили ярмарочные налоги, которые в конце XIX века делились на четыре разряда: казенные (собирались ярмарочной конторой), городские (в доход Нижнего Новгорода), земские (в доход уездного и губернского земства) и добровольные (на содержание ярмарочного хозяйства).

Средства шли на ремонт ярмарочных казенных зданий, в том числе культовых, устройство мостов, содержание ярмарочной конторы и войск, охранявших ярмарку, а также конно-полицейской стражи, на содержание пожарных, ремонт водопровода и многие другие ярмарочные нужды.

В пореформенный период у российских торговцев-мусульман появились дополнительные возможности влиять на ярмарочную жизнь. Если до 1864 года управление ярмаркой осуществлялось правительством, то с 1864 года к управлению оказались допущены купцы. В 1864 году был учрежден ярмарочный комитет, состоявший из выборных из купцов.

С 1866 года начал функционировать еще один орган общественного управления — собрание уполномоченных. Среди них были и мусульмане. Например, в 1886 году в состав уполномоченных входили Ахметжан Арсланов, Валий Хакимов Бакиров, Шарафутдин Хисамутдинов, Хайзулла Ширинский.

В 1888 году ярмарка, согласно параграфу 1 инструкции МВД того года, делилась для выбора уполномоченных от купечества на 150 участков по плану ярмарочной территории, утвержденному Ярмарочным комитетом. По правилам 1888 года в состав уполномоченных были избраны Аббас Рамазанович Бастанов (кандидатом к нему избран Шакир Хайбуллин Девишев), Шарафутдин Хасамутдинов, Мухамет Закир Каримов Апанаев, Ибрагим Садыков (к нему кандидатом — Ага Али-Ахмедов). Кандидатами при А.В.Морозове — Валий Хакимович Багиров и при Р. Я. Килевейне — Аджи Карим Багиров.

Желая добиться большей эффективности от уполномоченных, председатель Ярмарочного комитета С. Т. Морозов ходатайствовал перед министром внутренних дел об избрании уполномоченных от купечества на три года, так же как избирались члены Ярмарочного комитета.

Как и ранее, ежегодно путем выборов определялись рядские старосты «для соблюдения порядка в указанном ряду лавок и исполнения законного требования правительственной власти». Например, в Сырейном ряду на Нижегородской улице старостой был избран в 1886 году Ибрагим Галеевич Мурсалимов, а от торговцев двух Персидских корпусов исполнял обязанности старосты Ибрагим Сафыков. В 1889 году на 1890-й А. Альбетков, А. Ширинский, Хисаметдин Кастров, Шекир Дивишев и другие купцы Пушного ряда (второй квартал) доверили обязанности старосты Изятолле Рамазановичу Бастанову. Тогда же рядским старостой выбрали в Пушном ряду Викула Морозова (Товарищество мануфактур В. Морозова с сыновьями в Н. Никольском). За него высказались Исхак Измаилович Хамитов, Хайбулла Девишев, Муртаза А. Ибрагимов, приказчик Абдулвалея Абдулхакимовича Яушева (Торговый дом братьев Яушевых) М. Ибрашев и распорядитель Торгового дома Б. Субаев, И. Бурнаев и М. Сайдашев из Казани Баки Субаев. Приговор об избрании рядским старостой в Мыльном ряду Абдрахмана Сафина Галекеева подписал потомственный почетный гражданин Габдулкарим Юнусов и др. В Шуйском ряду был избран рядским старостой Абдулвагап Абдулхалеков Арабов, в Сырейном — на Магометанской площади (первый квартал) — Мухамет Вафа Сабитович Сабитов. Торговцы Сырейного ряда во втором квартале: Ишмухамет Дебердеев, Хасян Тинишов, Шарафутдин Хисамутдинов, Мифтахетдин Шамоутдинов, М. Абсалямов, Шайхутдин Файзуллин, Исмаил Уразлеев, Каримов выразили доверие Ивану Семеновичу Евсееву, избрав рядским старостой.

В конце XIX века авторами отмечалась способность Нижегородской ярмарки к самоуправлению, которую она весьма удачно демонстрировала.


Яндекс.Метрика free counters